Этот Гассан-Ага, венецианец по происхождению, которого настоящее имя было Андрета, был одним из кровожаднейших пиратов, когда-либо потрясавших Берберию своими кровопролитными подвигами. рассказы отца Гаэдо о совершенных им в свое правление жестокостях превосходят всякое вероятие и заставляют содрогаться от ужаса. Он был столь же страшен для своих христианских рабов, число которых доходило до двух тысяч, сколько для своих мусульманских подданных. По этому поводу Сервантесь говорят в своем Пленном капитане: «Ничто так не терзало нас, как вид неслыханных жестокостей, которые мой господин совершал над христианами. Каждый день он приказывал повесить одного из них. Одного сажали на кол, другому отрезали уши, и все это за такие пустяки или, лучше сказал, до того напрасно, что сами турки признавали, что он делал зло единственно из любви к искусству и потому, что от природы чувствовал потребность быть бичом рода человеческого.»
Сервантес был куплен Гассан-Агой в конце 1577 г. Несмотря на строгость заключения и на угрожавшую ему при каждой попытке к бегству опасность, он не переставал употреблять к тому все средства, доставлявшиеся ему случаем и его ловкостью. В течение 1578 г. он нашел средство послать одного мавра в Оран с письмами к генералу Дон-Мартину, губернатору Кордовы. Но этот гонец был настигнут в тот самый момент, когда уже приближался к цели своего путешествия, и приведен с письмами к алжирскому дею. Гассан-Ага посадил несчастного посла на кол, а Сервантеса приговорил к двум тысячам ударам кнутам. Несколько друзей, которых он приобрел между приближенными дея, стали ходатайствовать. за него, и дей на этот раз опять простил его. Такое милосердие было тем удивительнее, что этот варвар в то же самое время велел до смерти избить палками в своем присутствии трех пленных испанцев, которые пытались бежать тем же путем и которых туземцы вернули в острог.
Столько неудач и несчастий не отняли у Сервантеса решимости, и он все продолжал мечтать об освобождении для себя и своих любимых товарищей. Он познакомился в сентябре 1579 г. с одним испанским ренегатом, родившимся в Гренаде и называвшимся там лиценциатом Гироном, а потом принявшим вместе с тюрбаном имя Абд-аль-Рамена. Этот ренегат проявлял раскаяние и желание вернуться в свое отечество, чтобы примириться с церковью. С его помощью Сервантес подготовил новый план бегства. Они обратились к двум жившим в Алжире купцам из Валенции, из которых одного звали Онуфрием Экварком, а другого Бальтазаром де Торрес. Оба они вступили в заговор, и первый из них дал около 1500 дублонов на покупку вооруженного фрегата в двенадцать весел, приобретенного ренегатом Абд-аль-Раменом под предлогом предпринимаемого им путешествия. Экипаж уже был готов, и несколько знатных пленников, предупрежденные Сервантесом, ждали только сигнала к отъезду; но один негодяй предал их: доктор Хуан Бланко де Паз, доминиканский монах, как Иуда, соблазнился наградой и выдал дею план своих соотечественников.
Конец ознакомительного фрагмента.
Сноски
1
Великий визирь Селима шутливо говорил после Лепантской битвы: «Мы отрезали у вас один член – остров Кипр, а вы, разрушив наши суда, которые мы так скоро восстановили, отрезали у нас только бороду, и она на другой же день опять выросла.»