– Ну да. Все «за» и «против».
– Все «за» и «против». Отличное выражение.
– И что с ней случилось?
– Ну, я пока не знаю. С ней происходит нечто такое, что заставляет ее избавиться от прежних привычек.
– Блин! – восклицает Нелл.
Он ухмыляется, облизывает пальцы и говорит:
– Да, блин!
– Но тебе придется сделать ее настоящей красавицей.
– Мне вовсе не придется ничего делать, поскольку она и есть настоящая красавица.
– И очень сексапильной.
– Ну, для этого достаточно посмотреть, как она танцует на барной стойке.
Он наклоняется к ней, чтобы угостить кусочком круассана, и через секунду они уже целуются. Потом еще и еще. И неожиданно забывают и о круассанах, и о работе, и о поезде до Лондона.
Некоторое время спустя Фабьен высаживает ее у отеля неподалеку от улицы Риволи. Сегодня воскресенье, пробок на дорогах нет. Редкие туристы фотографируют исторические здания. Фабьен уже прилично опаздывает на работу, но в ресторане пока немного клиентов, разве что постоянные посетители, которые приходят посидеть в компании своей собаки за газетой, или приезжие, которым надо убить время до поезда. Хотя чуть позже, часам к четырем, ресторан уже будет набит под завязку.
Фабьен чувствует, что Нелл у него за спиной разжала руки. Она слезает с мопеда, снимает шлем и протягивает Фабьену. Затем возвращает ему куртку, оставшись в измятом зеленом платье.
Она выглядит усталой и какой-то неприбранной, и ему ужасно хочется ее обнять.
– А ты не замерзнешь без пальто? – спрашивает он.
Она задумчиво склоняет голову набок:
– Как ни странно, но в Париже я стала морозоустойчивой.
– Ты точно не хочешь, чтобы я проводил тебя на вокзал? Уверена, что сама доберешься? Не забыла, что я говорил насчет метро?
– Ладно, ты и так здорово опаздываешь. Я сама отлично разберусь.
Они не сводят друг с друга глаз. Она неловко переминается с ноги на ногу, теребя сумку. Фабьен растерян и не знает, что еще можно сказать. Он снимает шлем и задумчиво чешет голову.
– Итак… – произносит Нелл, – пожалуй, надо сходить в номер за чемоданом.
– А ты справишься? С этим своим Питом? Может, все-таки тебя проводить?
– Ой, да из‑за Пита я меньше всего переживаю. – Она забавно морщит нос, и Фабьену хочется ее поцеловать.
И тогда он не выдерживает и говорит:
– Ну как, Нелл из Англии? Я… увижу тебя снова?
– Даже и не знаю, Фабьен из Парижа. Мы ведь практически незнакомы. А что, если у нас нет ничего общего? И вообще, мы ведь живем в разных странах.
– Что верно, то верно.
– А кроме того, у нас с тобой была идеальная ночь в Париже. И грех было бы ее испортить.
– И это тоже верно.
– Ты ведь у нас очень занятой парень. У тебя есть работа и книга, которую еще предстоит написать. Более того, ты просто обязан ее написать. И очень быстро. Мне не терпится узнать, что сталось с той девушкой.
Лицо Нелл как-то странно изменилось. Теперь она выглядит раскрепощенной, счастливой, уверенной. Неужели такая разительная перемена может произойти всего за двадцать четыре часа?! И почему у него язык вдруг словно присох к гортани? Фабьен уныло ковыряет носком ботинка тротуар. И как такое может быть, что человек, который, в общем-то, дружит со словами, сейчас не в состоянии подобрать ни одного подходящего?! Нелл оглядывается на дверь отеля.
– Кстати, эта твоя история… – неожиданно начинает она. – Я забыла спросить. А чем она заканчивается?
Фабьен уже успел оседлать мопед. Он наклоняется вперед, практически ложась грудью на руль, и смотрит ей прямо в глаза:
– Не имею представления. – (Она удивленно приподнимает брови.) – Я понял, что самые интересные истории – это о людях, способных принять решение.
– Ладно, тогда давай посмотрим, какое решение приняла твоя девушка. – Нелл достает из сумки записную книжку и протягивает ему. – Вот. Для твоих изысканий. Она мне больше не понадобится.
Фабьен ошарашенно смотрит на записную книжку. На первой странице адрес и номер телефона. Он бережно засовывает книжку в карман куртки. Нелл наклоняется и, погладив его по щеке, еще раз целует в губы.
– Что ж… поглядим, что будет дальше, – говорит Фабьен.
– Ладно. Поживем – увидим.
Они пристально смотрят друг на друга, и Фабьен наконец, понимая, что пора расставаться, надевает шлем. Оглушительный рев мотора, быстрый взмах рукой – и вот уже Фабьен мчится в сторону улицы Риволи.
Глава 14
Нелл, продолжая улыбаться, входит в отель. Знакомая администраторша, как всегда, сидит за блестящей стойкой. И у Нелл невольно возникает вопрос: есть ли у этой женщины дом, или она всегда так и спит стоя, словно жираф? Нелл, по идее, должно быть неловко, что она без пальто и во вчерашнем платье, но, если честно, ей наплевать.
– Доброе утро, мадемуазель.
– Доброе утро.
– Полагаю, вы хорошо провели вечер?
– Чудесно! – отвечает Нелл. – Благодарю. Я даже и не предполагала, что Париж… такой веселый город.
Женщина одобрительно кивает и награждает Нелл едва заметной улыбкой:
– Счастлива слышать это, мадемуазель.
Нелл делает глубокий вдох и с тоской смотрит на лестницу. Похоже, сейчас ее ждет самое неприятное. То, чего она больше всего боялась. Как бы она ни храбрилась перед Фабьеном, ей ужасно не хочется выслушивать обвинения Пита и вступать с ним в перепалку. Более того, в глубине души Нелл страшно переживает за свой чемодан. А что, если Пит сделал с ним что-нибудь ужасное? Вообще-то, он не из тех мужчин, кто способен на мелкие пакости, хотя бог его знает. И поэтому Нелл продолжает стоять в холле, собираясь с духом, чтобы подняться в свой номер.
– Мадемуазель, я могу вам еще чем-то помочь?
Нелл поворачивает голову и улыбается:
– Спасибо, вы очень любезны. Но мне сейчас придется подняться наверх и… объясниться со своим другом. Он, должно быть, сердится на меня за то, что я не включила его в свои планы на вчерашний вечер.
– К сожалению, должна вам сообщить, что его здесь нет.
– Нет?!
– Правила отеля. Вы ушли, а я не имела права оставлять в номере постороннего человека. Ведь номер забронирован на ваше имя. Поэтому Луи пришлось попросить его удалиться.
– Луи?
Администраторша кивает в сторону портье, этакого здоровяка размером со шкаф, который везет тележку, нагруженную чемоданами. Услышав свое имя, он приветственно машет Нелл.
– Так, значит, моего друга нет в номере?
– Нет. Мы направили его в молодежный хостел. Правда, боюсь, он был не слишком доволен.
– Ой, ну надо же! – Нелл прикрывает рот рукой, едва сдерживая смех.
– Прошу прощения, мадемуазель, если это доставило вам проблемы. Однако его имени не было в информации о бронировании, и он приехал не с вами, и поэтому… раз уж вы ушли… Словом, это был вопрос безопасности. – Администраторша едва заметно улыбается. – Правила отеля.
– Правила отеля. Действительно. Очень важно соблюдать правила отеля, – говорит Нелл. – Что ж… э‑э‑э… большое вам спасибо.
– Ваш ключ. – Администраторша протягивает ей ключ от номера.
– Спасибо.
– Надеюсь, вы остались довольны своим пребыванием в Париже?
– Ох, более чем. – Нелл с трудом сдерживает порыв обнять эту замечательную женщину. – Еще раз огромное спасибо. Лучшего отеля, чем ваш, наверное, не бывает.
– Очень приятно слышать это, мадам, – отвечает администраторша и возвращается к своим бумагам.
Нелл медленно поднимается по лестнице. Она только что включила телефон, и теперь один за другим выскакивают все новые и новые сообщения, причем некоторые набраны прописными буквами и содержат кучу восклицательных знаков. Она бегло проглядывает их и сразу же стирает. Зачем портить себе настроение?!
Однако самая последняя эсэмэска пришла уже в десять утра, от Магды.
Ты в порядке? Мы с нетерпением ждем новостей. Прошлой ночью Пит послал Триш крайне странное сообщение, и мы теряемся в догадках, что происходит.
Нелл, с ключом в руках, останавливается перед дверью номера сорок два и прислушивается к колокольному звону над Парижем, к звукам французской речи внизу, в холле. Вдыхает полной грудью аромат кофе, перебивающий запах мастики и ее несвежей одежды. Нелл стоит, погруженная в воспоминания, и счастливо улыбается. Немного подумав, она печатает текст:
У меня был улетный уик-энд. Лучший в жизни.