Девушка закрыла глаза, и чувства, которые она считала, оставленными в двенадцатом веке, нахлынули опять – тоска по дому и близким. Тогда она отчаянно стремилась домой к маме, поэтому и смогла найти дорогу к Святому Граалю. У сэра Луиса в двенадцатом веке остались дядя, замки и подданные, он хочет вернуться, чтобы предотвратить захват Монсегюра войском французских крестоносцев. Стремление домой рыцаря стало ей более понятно. Она сжала его ладонь и взволнованно спросила:
– Милорд, вы что-нибудь чувствуете сейчас?
– Ветерок обдувает мою левую щеку, – незамедлительно ответил он.
– Вы правы, здесь прохладно, – хихикнув, сказала Ляля. – Но вы чувствуете эманацию Святого Грааля?
– Нет, а вы, демуазель?
– И я не чувствую, хотя в Монсегюре я ее ощущала вот здесь, – и девушка положила руку себе под грудь.
– Сердцем? – переспросил граф.
– Нет, это солнечное сплетение, говорят, здесь находится душа человека, – пояснила Ляля.
– Вот здесь? – уточнил рыцарь, дотронувшись до своей груди.
– Нет, здесь, – и Ляля чуть передвинула широкую ладонь рыцаря. – Чувствуете? – переспросила она почти жалобно, не отнимая своей руки. Граф закрыл глаза и сосредоточился, честно пытаясь уловить след присутствия родовой чаши в сердце Петербурга, но почувствовал только тепло руки стоящей рядом девушки. Мгновения текли. Рыцарь открыл глаза. Ляля стояла совсем близко.
– Ну что? – выдохнула она.
– К сожалению…
Девушка убрала руку.
– Что ж, придется искать его в другом месте…
– Какие еще местные легенды вы знаете, демуазель? – спросил сэр Луис, когда они вышли из собора. Ляля на минуту задумалась и радостно выпалила:
– Валаам!
– У которого ослица заговорила? – удивился граф.
– Нет, – отмахнулась Ляля. – Так называется остров в Ладожском озере, монастырь там старше вас, мессир, десятого века.
– И что?
– Там в церкви на берегу есть копия камня Гроба Господня.
Граф побледнел:
– Когда можно будет посетить это святое место?
– Когда мы сделаем вам документы, – ответила Ляля. – Для поездки на теплоходе нужен паспорт.
Сэр Луис вздохнул.
– Вернутся мои родители, я попрошу помочь, – добавила, улыбаясь, девушка.
– А сейчас куда мы пойдем?
– На Дворцовую площадь, – Ляля взяла графа за руку.
– Ведите, демуазель.
Они прошли мимо Монетного двора, по мосту Строителей дошли до Биржи. Ляля, любящая свой город, обрушила на золотоволосую голову сэра Луиса массу краеведческих сведений. Когда они вышли на Дворцовую площадь, голова крестоносца уже гудела. Ляля весело щебетала.
– Не хотите ли мороженого, донна Лилиана? – осторожно поинтересовался он.
– Крем-брюле, пожалуйста, – уточнила она. Получив свой стаканчик, девушка ступила на поребрик и пошла, держась за руку графа. Солнце сияет с безупречно голубого неба, ветер с Невы несет прохладу и раздувает русые волосы Ляли, выбившиеся из прически. Девушку пронзило острое ощущение, что все это уже было. Она вздрогнула. Конечно, ее сон в Тулузе после гибели графа Раймонда. Тогда она думала, что сэр Луис тоже погиб, отравлен. Ляля резко остановилась, рыцарь почувствовал, какими холодными стали ее пальцы в его ладони.
– Донна Лилиана?
– Я вспомнила Тулузу, – медленно произнесла она. – До сих пор не знаю, как я тогда выжила, думая, что вы погибли вместе с графом Раймондом.
– Меня не так уж легко убить, не бойтесь, донна Лилиана, – сказал, сверкнув зубами, сэр Луис. Она вернула ему улыбку. Зло, свершившееся в двенадцатом веке, не должно влиять на жизнь людей двадцать первого. Прошло столько времени, но крестоносец опять вошел в ее жизнь. Навсегда? "Он хочет оставить меня", – вспомнила Ляля, и ее глаза сверкнули.
– Выпьем кофе, демуазель? – осведомился рыцарь.
– Я знаю прекрасное кафе здесь недалеко, – ответила она и повела своего спутника в бывшую булочную Филиппова. Сев за столик, девушка достала из сумочки влажные салфетки, предложила рыцарю и сама вытерла руки, а вспомнив про телефон, включила его. Почти сразу же раздалась мелодия вызова.
– Ваша матушка звонит? – улыбнулся граф. Ляля взяла телефон и закричала:
Конец ознакомительного фрагмента.