Среди восьми железнодорожных путей широкой колеи, рядом со старенькой водокачкой, одиноко стоящей среди рельсов, совсем заросшей травой тянется узкая линия маленьких рельс и шпал. Да-да, именно сюда сейчас должен подойти такой же небольшой состав, состоящий из тепловоза и одного вагончика. Народу совсем немного: с нами в вагон сели семь человек. Разговорившись с одним из пассажиров, – пожилым мужчиной, Федором Николаевичем, – мы узнали, что последнее время люди сюда уже не приезжают, как раньше. Поселки и деревушки на пути следования, в большинстве своем, заброшены. Да и те, кто сейчас ездит – это, в основном, грибники и местные, кто ещё решил остаться.
– Но действительно ли так резко снизился пассажиропоток именно по этой причине? – поинтересовался я у Федора Николаевича.
– Да нет, конечно!.. – улыбнулся украдкой он.
Федор Николаевич поведал нам, что как только пошли слухи о скором закрытии дороги, люди попросту не стали рисковать. А то, мол, приедут на «Тумскую», а тепловоза и нет. Что делать?!. Беда!.. Вот и нет людей почти…
Федор Николаевич посоветовал нам поговорить со смотрителем этой известной в этих краях – да и не только уже в них – дороги Сергеем Алексеевичем Никулиным, ветераном узкоколейки, отдавшим почти всю жизнь работе на железной дороге. Уж он-то больше всех боролся за её сохранность. Он знает многое. Ранее мы уже слышали и видели его из передач об этих краях. В частности, из недавно отснятых проектов «Провинция» и большом «Россия из окна поезда», который ведет известный фотограф и путешественник, человек, объехавший по железной дороге Россию – от Кавказа до Восточного БАМа – Антон Леонидович Тамарин, – более известный как Антон Ланге. И, конечно, мы тоже хотели бы поговорить с человеком, который знает об интересующем нас многое.
Покачиваясь из стороны в сторону, наш вагон неспешного следовал сквозь лесной тоннель, вливаясь в покой и тишину этих чудесных мест. Стук колес и звук мотора тепловоза, который, пусть и не такой уж громкий, но все же слышен был нам, навевали приятные, спокойные мысли. Какое-то умиротворенное и благоговейное состояние души было в тот момент. Словно, в сказке пребывая, погружаешься во что-то, казалось бы, далекое, непостижимое, но, вместе с тем, смотрящее на нас со стороны и пытающееся согреть своим теплом и заботой.
Мы подъезжали к разъезду «Гуреевский», – тому самому, откуда шла далее дорога на Рязань. Но ныне остался лишь путь на Голованову дачу, в поселок, где даже электричество есть только в ограниченном количестве. Но, надо сказать, мы были рады увидеть воочию этого человека, как и подтвердилось простого, незаурядного и безмерно открытого.
– Ох, ребят, если вы знали, сколько здесь в последнее время молодежи приезжает любознательной. Пора музей открывать под открытым небом!.. – смеется Сергей Алексеевич.
– Скажите, Сергей Алексеевич, – спросил я, – а Вы предлагали властям оставить узкоколейку в качестве действительно памятника истории?
– А то, – закурив папироску, – ответил он. – Но у них свои планы, ребята!.. Нужны мы им со своими слезами. Дай Бог, чтобы лес сохранили. Места здесь, сами видите, прекрасные!..
После задушевной беседы с Сергеем Алексеевичем Никулиным, он предложил подвезти нас до Тумы на своей съёмной мотодрезине, – по простому – «пионерке». Радости нам было не занимать. Почти 80 километров в час. Ощущение было, что мы сейчас просто вылетим из прицепа «пионерки». Но все же, передавалась уверенность от опыта и авторитета Сергея Алексеевича, который, мы были уверены, делает всё правильно и уверенно.
Мы вновь прибыли на станцию «Тумская». Попрощавшись с Сергеем Алексеевичем, мы потихонечку пошли, перешагивая рельсы ширококолейки, к зданию вокзала, чтобы затем проследовать на автостанцию. Внутри теплился огонек. Я не знаю, почему не было так грустно, как в Рязановке… Я не знаю, почему не было мыслей о том, что история не просто уходит, но и сметаются её следы. Но было в сознании другое. Каждая потеря, будь то по нашей ли вине допущенная, будь то, по воле Всевышнего, – она дает нам огромный урок, вкладывающий в нас бесценное понимание жизни. Где мы ещё потеряем, где найдем… Где мы поймем, а где нам понять помогут, – мы не знаем. Но память безгранична. Бескрайние просторы внутреннего мира способны создать нам не менее прекрасную картину того, что мы ещё сможем сотворить. И, может, в проекте этом будут удачно гармонировать и новые идеи, и те, что претворят в жизнь возрождение утраченного былого. По крайней мере, давайте не терять Надежды!..
9 апреля 2014 года, по воспоминаниям осени 2009 года.На фотографии осенний лес в окрестностях посёлка Рязановский Московской областиРодина моей души
«Во сколько ближайший до Егорьевска?» – спрашиваю я, приобретая билет на автостанции «Выхино». Уже здесь я представляю, как через два часа… а может, и через три, если будут «пробки» на Касимовском шоссе, – что представляется явлением, надо сказать, нередким, – я буду в своем любимом городе.
Этот город стал для меня особенным не потому что, он красивее всех других городов Руси. Просто именно он и его окрестности, – от поселка Шувое и Гридино – до самых Радовиц, которые известны нам еще из поэмы Сергея Александровича – «Анна Снегина», – стали для меня родиной души. Моей души. По крайней мере – я так считаю. Но этому есть пояснение.
С раннего детства знал я деревню, где находились развалины древнего монастыря. В четырех километрах от нее находится поселок городского типа, куда я приезжал всё свое детство. Да по сути – там его и провел. И даже в школьные годы ездил туда на летние каникулы. Но все же именно в раннем детстве ездили мы на велосипеде с моим отцом в эту деревушку, чтобы набрать воды в Святом колодце, что находился на территории этой обители. Я тогда спрашивал отца, почему здесь такие развалины. Отец говорил, что некогда был здесь монастырь, – очень большой. Славился он не то, что на всю округу, но и на всю Русь. Он был центром, духовным центром для странников, паломников и даже приближенных царю особ, которые нередко приносили в дар монастырю ценные сокровища, священные предметы, сувениры. Приносили однако не просто так. А потому что, случаев чудесных исцелений, обретения и укрепления веры в этой обители переходило за сотни. И случаи эти фиксировались в специальной летописной книге. После таких книг стало уже две. Но чудеса не прекращались и после закрытия обители. Даже после её разорения. И высокий шпиль надвратной колокольни с золотым крестом был явным свидетелем того, что место это необычное. Богом хранимое, Богом Благословленное. Более ярко и подробно о чудесах и истории обители написал в своем дивном труде монах Варнава. Ныне – он насельник этой обители.
Так вот, когда в 2008 году обитель эта начала возрождаться, направил сюда меня вновь Господь. И направил не просто так. А для того, чтобы в трудах и Таинстве Покаяния укрепил я свою веру. И это произошло. Первая Исповедь, первая настоящая молитва и упоение Благодатию Божьей привели меня в храм, в самую святую его часть – в алтарь. Здесь я нес свое скромное послушание Во Славу Господа нашего. Здесь я укрепил свою молитву. И было это уже в Городе Святого Егория, где я жил некоторое время. И этого времени хватило мне, чтобы понять: всё не зря, всё Промыслительно. Всё по Воле Божьей. Именно в этом городе я начал работать, как корреспондент, что было моей давней мечтой. Здесь я написал свой первый рассказ о пути к священству и утвердил себя, как писатель. Здесь я начал творить труды, которые стали в последствии светильником в мир добрых людей, которые видели и видят до сих пор в словах тех не призыв, не назидание, а взгляд, который готовы не просто разделить, но и дополнить его своими трудами прекрасными.
В закатном отблеске шатровых куполов Александро-Невского собора, что стоит на одной из главных площадей города, в переливах ночных огней, что украшают ожерелья проспектов, в дивном перезвоне колоколов Казанского собора – отражает свое святое величие город Егорьевск. И я в который раз повторю: как бы ни было горестно на душе в минуты ненастиий жизненных, как бы ни трудно было уместить все, что дает нам Бог на нашем тернистом пути, – Егорьевск – Родина моей души!
1 ноября 2013 года.На фотографии Александро-Невский собор города ЕгорьевскаВ гостях у Игумена
Раннее утро в небольшой деревушке Гридино, что в 16 километрах от Егорьевска, Исповедь, Причастие, задушевная беседа с батюшкой за чашечкой чая с лимоном могло быть единственным, что составило бы этот день. Хотя, и это всё – далеко не пустое и не обыденное. Покаяние с сокрушением сердца, слезы, которые омывают греховные раны и духовные наставления – совершили особое, благодатное действие в душе. И я мог бы просто уехать обратно, в столицу, начать что-то менять, смирять себя… Если бы не собирался после Литургии в Гридино, в гости к игумену Феофану (Щелкунову), человеку в городе очень уважаемому.