Итак, вся наша жизнь земная посвящена движению в Царство Небесное. И тогда:
1 когда мы достигаем своего рубежа, исполняемся Духа Божиего или
2 становится ясно, что мы не достигнем, а идем в другую сторону и заходим все дальше и дальше, откуда нет возврата —
Тогда наша жизнь оканчивается. Третьего не дано.
Исключением являются случаи особого промысла Божиего, когда Господь продлевает жизнь святых на земле ради окружающих людей. Как писал апостол Павел: «Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Филиппийцам 1:23—24). Но такие случаи редкие, святых не так уж много, из миллиардов людей.
Поэтому, пока мы живы, мы еще находимся в состоянии падения. Пока мы живы, дело искупления и примирения нашего с Богом не закончено. Пока мы живы, мы еще отвержены и, значит, как отверженные и падшие, должны просить прощения.
Вот христианская богословская основа для того таинственного явления, которое мы наблюдаем в православной Церкви.
Тайна покаяния
Пора спуститься с этих богословских высот к нашей практической жизни. И тут тайна покаяния в религии разрешается несколько по-другому.
Чем более человек приближается к Богу, тем более он видит себя грешным. Готовя себя к Небесной жизни, человек реально мыслями своими, возводится в Небесное общество. А там, среди святых мы можем ощутить крайнюю свою недостаточность и нищету. В этом частичное объяснение тайны покаяния. Покаяния ежедневного постоянного. Если очи наши обращаем мы все время вниз, то всех людей мы видим ниже себя, а себя считаем выше. Как фарисей из притчи евангельской: как он молился – «Благодарю, что я не как они. Они воры, а я нет. Они прелюбодеи и хищники, а я нет. Благодарю, что я не как мытарь…».
Можно привести пример анекдотический. Чебурашка с крокодилом Геной организуют клуб для тех, кто ищет друзей. К ним приходит мальчик: «Мне надо найти друга, чтобы у него были не меньше десяти двоек в четверти, чтобы он был хулиган, безобразник и прочее». Его спрашивают: «Зачем тебе такой друг?» – «Ну, когда меня начнут дома ругать и говорить, что же ты принес шесть двоек, я буду отвечать: ну и что, что шесть двоек, вон у моего друга Вовки их десять». Вот для чего ему был нужен такой друг. Точно так же мыслим и мы, выискивая все время среди окружающих нас людей тех, кто стоит еще ниже нас. И любого грешника ни найди, он где-то отыщет себе еще более себя грешника и будет указывать на него: «Вот, я не такой, как он». Что ж мы смотрим на грешную землю. Надо бы на Небо посмотреть.
Там святые живут нам не в пример ли, проведшие здесь трудный путь. И невзгоды терпели и горести, – но не грешили и достигли святости. А нам до них далеко….
И пусть нас не пугает, что мы можем очень мало. Мы должны сделать все, чтобы можно было сказать: «Господи, я сделал все, что в моих слабых силах. Я немощен, я расслаблен грехами, но я старался». А дальше надо уповать, и молится Богу.
Кто-то служит ближним, кто-то молится в глубине своей кельи, кто-то постится, кто-то бдит ночами – в общем, кто как может совершает спасительный подвиг. Но часто они же ищут старцев, чтобы спросить… и при этом вопросы самые разные до наивности простые.
Читая литературу и слушая проповеди в Храмах, люди спрашивают: как нам этого достичь? Каким образом нам прийти к этому? Такие вопросы задают каждому священнику. Вот прочитают люди про смирение (какое оно бывает) и спрашивают: а как достичь смирения?; про какую-нибудь еще добродетель узнают и снова вопросы: а как хранить сердце? А как воздержаться от пустословия? И т. д.
Человек ждет от духовного отца совсем другого. Он ждет, что сейчас ему скажут: «Делай так и так», дадут ключик, который откроет желанную дверку. Он ждет, что его мгновенно чему-нибудь научать, скажут что-то, чего он не знал: «читай такую-то молитву или клади в такое-то время столько-то поклонов перед такой-то иконой». Поэтому, кстати, сегодня так популярны и любимы народом такие священники, которые дают определенные советы: «Пойди к такой-то иконе и так-то помолись». И кажется человеку: сейчас я вот это сделаю и сразу что-нибудь получу.
А такой общий ответ: живи, как Церковь учит, и старайся изо всех твоих слабых сил….
Такой ответ неудовлетворяет. Люди думают: «Ну и что, я и так вроде все делаю, что же мне еще сделать?». А ответ прост – терпеть, потому что всякий другой путь – неправильный.
И конечно, неправильно проходить путь покаяния возгревая себя искусственными приемами, как это делают дамочки истерического склада. Это не уничижительно говорится, – просто истеричность это обратная сторона женской натуры.
Вот и получается, что люди с чувствительным сердцем, особенно дамы, могут разогревать себя в плане покаяния: они могут бить себя в грудь: «Я такая грешница», – и слезы будут литься ручьями. Но это не будет ничего значить. Во-первых, надо трудиться, терпеть и верить – потому что дар покаяния это тоже тайна. Когда Бог захочет, почему, при каких обстоятельствах, – это нам неведомо. А пока нам надо претерпевать то, что мы имеем. А имеем мы – окамененность сердца. И мы не видим своих грехов. Вот, в этом то и надо каяться: «Господи, сердце наше окаменело, нам кажется, что у нас грехов мало, мы их не видим, а те, что видим и то видим только умом, а сердцем о них не сокрушаемся, нам все равно, что они есть. Мы не осознаем всю мерзость каждого малого греха перед святостью Божией». Такая правда о человеке должна бы дойти до ума-разума. И человек должен сделать выводы и, наконец, изменить свою жизнь. Однако это происходит очень редко. А жаль….
Суфий – странствующий дервиш
(В православии – калика перехожий, сродни).
Чтобы не разочаровываться – не надо изначально очаровываться.
Очарование – опасно всегда, потому и убегали святые от мест, где их прославляли, не желая славы преждевременной и не желая очаровывать людей.
Не все святые, прославляемые сегодня, были при жизни таковыми в идеале. Даже та Ксения Петербургская имела вид неопрятный и поведение настоящего сегодняшнего бомжа, копаясь в помойках. Так же и все блаженные: и Василий блаженный в том числе. Среди Епископов и священников, из святых, было много отмечено неадекватное их поведение, по сравнению с моральными установками времени. И ругались-то они, и ходили с пьяницами, по кабакам (так делал Иоанн Кронштадский), а то веселили братию монашескую своими выходками и поступками.
Это происходило всегда со святыми, в любой религии. В мусульманстве были такие, как Ходжа Насреддин, веселый и смешной персонаж. Который творил много неадекватных поступков: и обманывал и хулиганил и т. д. Но он не один такой их много.
В буддизме тоже есть такие персонажи, из людей святых, которые своим поведением бросали вызов морали и этике народной.
Суфизм – это учение мудрости классической философской традиции Востока. Священных городов, храмов, иерархии, атрибутики у них нет. Храм Бога находится в сердце суфии.
Они не отвергают никакую религию, в принципе: любой может говорить о добре, о милости и милосердии, а о Боге говорить много не надо – это будет фарисейство. Суфии являются воинами света, хранителями и распространителями добра, гармонии, красоты и мудрости. Бог подразумевается само собою.
В даосизме, где тоже своеобразное учение, мудрость передается иногда странными способами: Ученик вступил одной ногой через порог двери, открытой учителем, и в это время резко стал закрывать дверь, и сломал ногу и вытолкнул его учитель. Так получил «урок» ученик. Он ушел на долгие 3 года осознавать этот урок….
Древние считали Небо символом единства и вечности. Когда люди смотрят на звезды, даже если находятся далеко друг от друга, в этот момент они вместе. Во всех цивилизациях древних три звезды в созвездии Ориона, как три пирамиды в Египте объединяли людской взгляд. И каждый раз, когда вы посмотрите на эти три звезды, вы будете вместе со всем человечеством.
Конец ознакомительного фрагмента.