Немалую роль в развитии способностей играют и волевые качества – это личностные свойства, влияющие на стремление человека к достижению поставленных целей.
В итоге получается таблица:
1.Человек – вид биологический. 2.Индивидуален. 3.Личность. 4.Задатки имеющий. 5.Способности развивает через воспитание и обучение. 6.Таланта достигает при помощи волевых качеств. 7. Гением становится, обладая сильнейшими качествами и волей!
Труднее всего человеку бывает справиться с досадой и гневом, с эмоциями. Человек известный своими дурными наклонностями, всегда будет на подозрении окружающих.
Не очень-то властен человек и над своим сердцем и не может по своей воле заставить себя любить или ненавидеть.
В то же время, человека благожелательного и искреннего можно узнать и по его глазам, по его взгляду.
Эмоции таятся в подсознании.
Существует в психологии «теория личностных черт». Сторонники этой теории выявляют ряд факторов, дающих представление о личности и исходя из полученных данных, исследователи стремятся классифицировать типы личностей, что позволяет полнее понять природу человека.
И есть знаменитая теория личности З. Фрейда, в которой личность образуют три составляющих: «Я» («Эго»), «Сверх-Я» («Супер-Эго»), и Подсознание («Ид»).
Первое – «Я» – это рациональная часть личности человека, которая придерживается принципов реальности.
Второе – «Супер-Я» – сознание, которое включает систему ценностей, нормы и правила поведения, культуру и мораль, сложившиеся в процессе воспитания и развития личности.
Третье – подсознание, и оно представляет собой врожденные влечения, стремление к удовольствию и разрядке. Это область «бессознательного», того, что не представлено в человеческом сознании. Неосознанные поступки, сновидения, описки и обмолвки, странности поведения – все это, по мнению Фрейда, результат действия подсознания.
Можно определить порядок: что «Ид», подсознание – это «хочу», желания человека; «Сверх-Я» – как «нельзя» или «надо»; а «Я» – как буфер между двумя крайностями – сознанием и подсознанием. И «Я» человека стремится удовлетворить влечениям подсознания, но при этом не нарушить нормы морали, контролируемые сознанием.
Каждый человек в отдельности смертен, в целом же человечество бессмертно.
Люди рождены друг для друга. Люди рождены, чтобы помогать друг другу, как рука помогает руке, нога ноге и верхняя челюсть – нижней.
Порядочный человек – прост во всем.
Потому что нет ничего более жалкого и, (одновременно) более великолепного, чем человек, – так еще древние греки говорили.
Стыдно признаться, но ведь из всех живых существ лишь один человек не знает, что для него полезно.
Человек, который думает только о себе и ищет во всем своей выгоды – не может быть счастлив. Хочешь жить для себя – живи и для других. Никогда счастье не ставило человека на такую высоту, чтобы он не нуждался в друге.
Всякий человек столь же хрупок, как все прочие: никто не уверен в своем завтрашнем дне. Всё просто – болезни могут скосить любого!
Даниель Дефо, написавший «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» много говорил о человеке, например:
Такова уж человеческая натура: мы никогда не видим своего положения в истинном свете, пока не изведаем на опыте положения еще худшего, и никогда не ценим тех благ, какими обладаем, покуда не лишимся их.
И еще: Человек – создание по меньшей мере недальновидное, особенно когда сам берется утверждать, что счастлив, или полагает, что может жить своим умом. Человеку не хватает мудрости успокоится на достигнутом.
Современная философия говорит о человеке с приземленной стороны, со стороны реальности:
У человека нет врожденного «стремления к прогрессу»; противоречивость его существования – вот что заставляет его продолжать свой путь прогресса, на который он вступил. Утратив «рай», это единство с природой, он стал вечным странником, как поняли это еще в древности – Одисей, Эдип, Авраам, Фауст, – это всё о странствии человека. Он вынужден идти вперед и вечно стараться сделать неизвестное известным, ответами заполняя пробелы в своем знании.
Человек в этом мире, среди тревог и неурядиц, должен развивать свой разум, чтобы понять себя, свое отношение к другим и свое место во Вселенной. Он должен развивать способность любви к другим, как и к себе, и почувствовать единство всех живых существ. Он должен обладать принципами и нормами, которые вели бы его к этой цели.
Человек может вступать в отношения с другими людьми по-разному: он может любить или ненавидеть, он может соперничать или сотрудничать; он может построить социальную систему, основанную на равенстве или авторитете, на свободе или насилии, но он должен так или иначе вступать в отношения, и форма этих отношений зависит от его характера.
Человек не свободен выбирать между тем, чтобы иметь, и между тем, чтобы не иметь «идеалы». Но он свободен выбирать между различными идеалами, – между 1.служением власти, разрушению или служением 2.разуму и любви, созиданию. Все люди «идеалисты», они стремятся к чему-то, выходящему за пределы физического удовлетворения. Различаются люди именно тем, в какие идеалы они верят.
Конец.Медицина. Диакон сломал руку
Его привезли в травмопункт на скорой помощи, а потом поместили в стационар поселковой больницы.
Районная больница в два этажа занимала старое здание, которое неоднократно ремонтировалось, но все равно требовало косметического ремонта: штукатурка на потолке и по стенам потрескалась, голубая краска, в до-половины окрашенных коридорах отваливалась и свисала большими кусками, двери в палаты просели, плохо закрывались и скрипели.
Больных принимал врач-терапевт, служивший в этой больнице давно. Он был из местных жителей и знал дьякона Кудряшова с самого своего детства. Мальчишки считали дьячка за «юродивого-дурачка», который любил говорить старинными словами цитируя богослужебные тексты из молитв церковных: на разные случаи у него была своя цитата. – «Избави, господи, от обольщения богомерзкаго и злохитрого антихриста, близьгрядущего…», – говорил он пугаясь проехавшего близко к нему трактора на большой скорости, а гонять любил молодой тракторист только что окончивший ПТУ. «Внидох в дом твой, воды на нозе Мои не дал Ми еси…» – если кто в чем либо отказывал ему. «Несть добро отъяти хлеба чадом и поврещи псом…», но сказано – «ибо и пси ядят от крупиц, падающих от трапезы господей своих…». И другие: «Во всю землю изыде вещание их и в концы вселенныя глаголы их».
Дьякона, с рукою в гипсе, предстояло выписать по его настойчивой просьбе, он провел в больнице неполных три дня. И врач уже написал необходимые бумаги, тем более никакого больничного выписывать было не нужно, потому что дьякон был пенсионер. Доктор, как его почтительно называли медсестры и уборщицы-кастелянши, приятно развалился в крутящемся кресле с мягкой спинкой. «Доктор» – это был толстый человек лет пятидесяти, в поношенной рубашке с протертым воротником и рукавами и с едва держащимися пуговицами, в истрепанных и также не глаженых брюках с обильными катышками выше колен.
В приемный кабинет вошел дьякон Кудряшов, это невысокий коренастый старик, в черной длинной рубашке косоворотке, препоясанной как веревкой плетеным поясом, так что рука с гипсом оказалась внутри спрятанной. Одежду ему принесли сразу в тот же день, когда его определили в палату. Старушки принесли и большой пакет, в котором было много бумажных пакетов и коробок с наклейками-подписями.
Бегающими бесцветными глазами, поблекшими от былой синевы так, что едва различались сами круги зрачков, дьякон Кудряшов искал икону по углам и, не найдя таковой, перекрестился на пузырьки, стоящие в стеклянном шкафу в правом углу кабинета. Потом он вынимает из голубоватого платочка просфору и с поклоном кладет её на стол перед доктором.
– А-а-а…, мое вам почтение, милейший! – улыбаясь, пытаясь подражать старине, говорит врач.
– Доброго здравия вам, Сергей Петрович! – диакон знал этого «доктора» и знал, что он бывал, посещал богослужения в восстановленном Храме, с недавних пор ставшем переполненным «верующими», против того, что раньше, когда и 10 человек на службе будут, и то было достижением, при «Советах».
– Извините. Истинно и правдиво в псалтыри сказано: «Питие мое с плачем растворях…». Не мог я принимать ваши таблетки, – ни боже мой, ни капельки, ни синь-порох, – хоть ложись да помирай, а не могу…, – сказал дьякон даже взмахнув рукой сжатой в кулаке в сторону.
– Вот и о том же я и хотел вам выговор сделать, как же и трех дней не продержались? И мы вам навстречу пошли. А что уж гипса, – то носить его вам надо еще две недели минимум, потом придете и снимем, – доктор взял бумаги подвинул к дьякону на подпись. – Подпишитесь. И что вас угораздило так на старости лет? – спросил доктор.