За забором редкие прохожие спешили к новогодним столам. Вот парочка, ей на вид всего лет шестнадцать, в белой куртке и кремовых сапожках, а он лет на пять старше, в дутом черном пуховике и кроссовках с толстыми оранжевыми шнурками. Девушка и парень остановились у забора и стали рыться в пакете, будто проверяя, ничего ли не забыли. Мимо с крейсерской скоростью проплывает другая парочка, этим на двоих лет сто двадцать, а то и больше. Они уже никуда не спешат, наслаждаясь обществом друг друга. Одеты хорошо, он в коричневом пальто, темно-синих вельветовых штанах и блестящих лакированных туфлях, а она в полушубке из норковых шкурок белого цвета. Парочка о чем-то беседует, с их лиц не сходят улыбки, отражая внутреннее умиротворение и радость от совместной прогулки.
Каю стало тоскливо от созерцания чужого и такого далекого счастья. Он снова уставился на припорошенную снегом елку. Мерцание ее праздничных огней завораживало и гипнотизировало, словно мелькающие за окном поезда редкие деревья, растущие вдоль дороги. Он уже машинально подносил банку к губам, не в силах оторвать взгляда от магического танца света, когда в палате раздался мужской голос:
– Дай глотнуть! – прозвучало со стороны входа в палату.
Любой другой человек подпрыгнул бы от страха и неожиданности, да и соседство с трупом могло сыграть злую шутку. Алкоголь же с таблетками уже изменили сознание, и нежданный визит даже обрадовал Кая. С нервами у докторов все в порядке, такая работа.
За три года учебы он изменился, как, впрочем, и многие учащиеся с их потока. Нет, не стал грубым характер, как и восприятие всего окружающего не претерпело ощутимых изменений, совсем нет. Просто вдруг поймал себя на мысли, что может улыбаться и играть в сочувствие. Именно играть, а не переживать. Так, например, с этим сочувствием гладил руку своей матери, когда хоронили отца, и легкой, почти воздушной улыбкой он сообщал родителям Марии, что еще есть надежда, надо молиться и ждать.
Смерть отца, слезы родителей у тельца бедной Марии, одной из пациенток больницы, которая скончалась через неделю после того разговора, не выдержав жесткого курса химиотерапии… Это все существовало где-то в параллельном мире. Еще лет пять назад он бы плакал, часами утешал убитых горем близких, но теперь… Уже не верилось, что в этом есть хоть какой-то смысл. Все стало надуманным и пустым. Кай не видел Бога в палате с умирающими детьми. Не было ничего святого и божественного в мучениях, что выпали этим невинным созданиям, не понимающим, почему они должны умирать так рано, совсем не успев насладиться ни чистотой этого мира, ни его греховностью. Просто запах смерти, запах страха и все… Ни Бога, ни дьявола, никого…
Он медленно оторвал глаза от пляшущих за окном огней и с интересом окинул взглядом невысокого парня в больничном халате, одетом прямо на голое тело.
– Ходячий? – Кай решил, что удача повернулась к нему лицом и у него все же будет компания в новогоднюю ночь.
Тут ведь редко кто приходит в себя. Конечно, иногда случается чудо, но очень уж нечасто возвращаются с того света. Если это и впрямь человек, вышедший из комы, то отпраздновать Новый год не получится. На этот счет есть вполне определенные инструкции, и каждый такой случай стоит на личном контроле главного врача, а халтуры он не потерпит. На первый взгляд, парень не тянул даже на больного с вездесущим ОРЗ и выглядел вполне здоровым, но Кай все же решил убедиться, что гость, заглянувший на его огонек, не потеряет сознание и не отправится к праотцам посреди разговора.
– Как видишь, док, – пожал плечами вошедший.
– Хватай, – Кай ткнул полупустой банкой на две коробки пива рядом с раковиной, внимательно следя за движениями незнакомца.
– Круто! – гость обрадовался и, не медля ни секунды, принялся за дело.
– Я – Кай.
– Сергей, – нехотя оторвавшись от банки, сказал парень, – из второй.
– Коматозник, что ли? – насторожился Кай, выругавшись про себя. – Там же только жмурики лежат.
– Так и есть, – кивнул Сергей. – Но сколько можно валяться-то?
Кай нахмурился, изучающе посмотрел на Сергея. С виду парень был в полном порядке. Крепкий, лицо без следов от пластыря, которым приклеивают трубку для вентиляции легких и после которого остается неизменный грязный отпечаток. Значит, точно не один из них, да и спину держит как надо…
– А если серьезно, из травмы?
– Из нее, – со вздохом ответил Сергей, словно пойманный врасплох разведчик.
– Так бы и сказал, а то я уже думал, что у меня жмурик воскрес.
К Каю вернулось самообладание, которое чуть было не покинуло его от мысли, что какой-то коматозник разгуливает по этажу, а он ни сном ни духом. А вот ребятам из травмы и пить можно. «Ну чего им будет-то? Мало ли, перелом или вывих, а может, и потянул чего человек», – успокоил сам себя Кай. Было радостно от того, что можно поговорить с кем-то и разделить новогоднюю тоску. Конечно, он бы и один справился, накачался таблетками и пялился на прыгающие огоньки до самого утра, но в компании куда веселее.
Кай не был самым умным и опытным хирургом в больнице, но уж определить на глаз то, что ночной гость здоров и не нуждается в немедленном врачебном вмешательстве, он мог. Глаза в норме, опорно-двигательный аппарат тоже, речь не заторможена, чувство юмора… Одним словом, на роль собутыльника вполне подходит, а большего сейчас и не надо.
Сергей тем временем прикончил банку и, довольно улыбнувшись, проговорил:
– Спасибо, док, давненько я пиво не пил, давненько…
– Не за что, приятель, ты бери, у меня этого добра хватает, – Кай указал на широкий подоконник рядом с таблетками, приглашая собеседника присесть.
– Не, я лучше поближе к живительной влаге, – отмахнулся Сергей и уселся рядом с раковиной как раз на то место, где совсем недавно сидел Кай.
С минуту сидели молча. Сергей причмокивал, поглощая вторую порцию напитка, а Кай, почувствовав, что таблетки начали шествие по уголкам замутненного сознания, изо всех сил старался вернуться в нормальное состояние, деля про себя трехзначные числа на пять и три. Поняв, что математика чуть поправила его ощущение реальности, он перевел взгляд с елки, которая продолжала переливаться праздничными огнями, на Сергея. На какой-то короткий миг показалось, что глаза могут видеть прямо сквозь него. Будто тело Сергея состоит из очень плотного дыма, разукрашенного в разные цвета и оттенки, но сквозь этот дым можно увидеть пол, тумбочку со встроенной раковиной и зеленую стену.
Кай протер глаза и снова посмотрел на Сергея. Теперь тот выглядел совершенно нормально. Обычный парень из плоти и крови.
– Тебе не жутковато праздновать рядом с покойником? – поинтересовался Сергей, разглядывая тело, накрытое синим покрывалом.
– Что? – Кай не сразу сообразил, о чем идет речь.
– Там, у стены, – кивнул Сергей в сторону дальней кровати.
Кай медленно повернулся и посмотрел на тело.
– Мертвых я не боюсь, я боюсь живых, – растягивая слова, проговорил Кай.
С первого курса он постоянно сталкивался с трупами, с частями трупов или, как говорили на кафедре, с «материалом». Поначалу это неприятно, иногда даже пугающе жутковато, особенно когда режут, кромсают, сверлят, долбят и выкручивают. Но с каждым днем разум все больше привыкал, и к пятому курсу они уже могли обедать в морге, что часто и делали.
Кай, как и многие сокурсники, иногда хранил в морге обед, чтобы он не испортился, а некоторые даже умудрялись заниматься там сексом, считая, что именно в морге больше шансов остаться незамеченными.
– Так наш командир говорил, – согласился Сергей. – Просто странный выбор места для праздничной попойки.
Кай встряхнулся, вырывая разум из нахлынувших воспоминаний, и ответил, так же медленно проговаривая слова:
– Отсюда елку видно, а что за Новый год без елки?
– Это точно, мы даже в Афгане елку наряжали, – Сергей мечтательно посмотрел в потолок, явно вспоминая приятные моменты из прошлого, – правда, вместо елочных шаров были запчасти от танков и вертушек. Мы их разукрашивали чем Бог пошлет.
– Афган застал? – удивился Кай, так как Сергей выглядел довольно молодым парнем, а последние войска вывели еще в восьмидесятых годах.
– Застал…
– Но это же… – хотел было удивиться Кай, однако Сергей перебил его.
– Ты же не думаешь, что с выводом советских войск все просто закончилось в один день? – усмехнулся военный и потянулся за новой баночкой пива. – Были еще спецоперации, наркота, которую везли тоннами, организованная поддержка натовских частей, которые ни черта не знали, как воевать с талибами на их территории.
– Никогда не слышал о таких операциях, – округлив сгорающие от любопытства глаза, воскликнул Кай, которому безумно нравились подобные истории.