Мужчины слетались к ней как мотыльки на огонек. В поисках настоящей любви Светлана приваживала всех без разбору, и это обстоятельство привлекало к ней массу разного сброда. Часто это были женатые мужчины решившие развлечься на стороне или чьи-то бывшие, не оправдавшие ожиданий более взыскательных женщин. Света верила в обещания, и каждый новый её избранник мог пользоваться этим бесконечно. Поначалу контингент был вполне приличный, но с годами уважающие себя мужчины перестали засматриваться на бойкую продавщицу.
Иногда Света вспоминала и о своих детях. Она досадовала на них как на помеху не дающую развернуться по-настоящему. Она считала, что все её попытки создать отношения разбивались вдребезги лишь от того, что двое детей путались под ногами.
Стоит отметить, что иногда, когда былые воспоминания наполняли сердце нежностью, она могла в порыве доброты сделать что-то хорошее и для своих девочек. Нужно отдать должное её попыткам исправиться и стать прилежной матерью. К сожалению всё оканчивалось только попытками и не заходило дальше. Такие моменты случались довольно редко и когда дети стали постарше, то перестали реагировать на проявление фальшивой заботы. Неизменно за этим следовали долгие дни отчуждения и ругани.
Татьяна Кирилловна – время от времени приглашала Светлану заглянуть на чай с целью наставить её на путь истинный. Долго разговаривали они редкими вечерами за чашкой крепкого чая или за бокалом вина. В доверительной беседе Света часто каялась, что недостаточно уделяет внимания детям. Она плакала, клялась, изливала потоки жалоб на терпеливую собеседницу.
И Татьяна Кирилловна верила и жалела эту «заблудшую овцу». Но только одно беспокоило её каждый раз после этих разговоров, почему при таком верном понимании проблемы, Светлана не в силах её решить. Ведь дело то, по сути, не в том, что она мало зарабатывает и не в отсутствии мужа, а дело, прежде всего в воле, в желании человека что-то изменить. Если не хочет опуститься, то и не опустится. А Света не хотела – но опускалась.
Но может, просто она не замечала своей зависимости от того, любит её кто-то или нет. Все её настроения были напрямую с этим связаны. Ей нужна была любовь и забота. Поиск занимал все мысли. И не думала она, что рядом есть люди, им нужно то же самое.
Если она с кем-то встречалась, то была вполне счастлива, но напрочь забывала о детях. Но когда очередной любовник бросал её, то она была глубоко несчастна и, конечно же, от этого страдали окружающие. Перерывы между двумя этими состояниями практически не случались и как следствие редко приходили минуты прозрения.
Так складывалось, что именно в это время Света и заходила к соседке на огонёк.
– Бросай ты Светка с мужиками водиться, – упрекала Татьяна Кирилловна, – ни к чему хорошему это не приведет. У тебя дети. Ты о них должна думать. Чему они могут научиться от тебя, только как шашни водить, да и только. Посмотри, во что ты превратилась за эти годы кожа да кости, смотреть жалко. А вспомни когда вы с Сашкой, Мариночкиным отцом, пусть земля ему будет пухом, только поженились. Как Мариночка родилась. Какая семья у вас была счастливая. Как все вами любовались, в пример ставили.
Всякое упоминание о прошлом заставляло Светлану задуматься.
– Вот и долюбовались. Сашки давно уже нет, а без него у меня ничего не клеится, ничего не получается. – И Света пускала одинокую слезу.
– Не дури. Причем здесь это. У тебя дети – и все! Что ж теперь и самой загнуться? Сколько женщин без мужей живут и справляются, не дают себе опускаться, а ты? – с запалом говорила Татьяна Кирилловна.
– А я не сильная. Я не могу.
Так и сидели они на кухне у Татьяны Кирилловны, одна поучала, а другая плакалась.
И никак не могла Светлана понять этих нравоучений, никак не доходили до неё слова о правильной жизни и об ответственности матери за своего ребёнка. Не могла она понять, что делает неправильно и что плохого в её попытках найти нового отца для детей.
– Я люблю своих детей, – повышала голос Света и била кулаком по столу, – Не говори мне, что я их не люблю. Я на всё для них готова.
– А ты не кричи. И в грудь себя кулаком не бей. Это ни кому не нужно, поверь. Где много слов – там мало дела. Не нужно мне доказывать, как ты их любишь, иди – покажи это им. Делай, что-то для них и тогда тебе не придётся доказывать кому-то, что ты их любишь. Это и так будет ясно. А кто много кричит о любви к своим детям, тот явно в чём-то перед ними виноват. Запомни Света, обернешься потом на свою жизнь – наплачешься. Тошно тебе станет. Поймешь всё – поздно будет.
Но Света продолжала жить как жила. Словно в пустоту уходили слова и слёзы.
Глава 4
В неполные шестнадцать лет, Надя имела смутное представление о жизни. Она мало думала, только смотрела. Всё что она знала и видела – это то, как жила её мать. Догадывалась – не у всех так. Усвоила – хорошо и плохо. То, что нравилось – хорошо, если нет – плохо. Надя не чувствовала полутонов, не понимала, что может быть хорошо – но не очень, плохо – но не совсем. Её ум не умел маневрировать и приспосабливаться. Мысли примитивны и поверхностны. Если они были. Порой казалась глуповатой, недалёкой. Не имела цели, не строила планы, даже не мечтала. Двигалась, но не знала – зачем. Ей хотелось быть другой более правильной. Ощущение всеобщей нелюбви не покидало и вносило в существование некоторое беспокойство. Не знала, почему так происходит, замыкалась.
Все её действия были продиктованы либо инстинктами, либо под чьим – то влиянием. Неразборчивая – она подчинялась обстоятельствам и думала, что так нужно. Надя была плохой ученицей и много прогуливала школу. Во-первых – от обычного нежелания учиться, во-вторых – ни кто её не заставлял. Учителя оставили попытки достучаться до совести матери Нади, и закрывали глаза на всё, что касалось этой девочки. Когда пришло время, школа быстро выпроводила её за свой порог.
Надя была свободна и делала, что хотела, не задумывалась – независимость эта как паутина. Известно до чего она может довести. Попала в неё Надя и не сопротивлялась даже. Зачем.
Не раз пыталась соседка Татьяна Кирилловна повлиять на Надю. Жалела девочку.
Проще всего для Нади было общаться с парнями. Здесь она чувствовала себя нужной. Не видела истинных целей, не догадывалась о происхождении своей популярности. Главное – отношение. Просто доверяла словам и обещаниям. Не предполагала обмана. Надя отвечала взаимностью любому, кто сказал ей ласковое слово. Ей просто пользовались, а она думала, что нужна. Обделённая любовью, Надя искала её там, где она вряд ли могла быть. Необходимость в любой пусть даже самой маленькой нежности притупляло чувство опасности и не уберегало от последствий. То, что думают окружающие, не заботило, а скорее просто не доходило до ума. Сама того не замечая, она постепенно становилась такой же как мать, с той лишь разницей, что делала это неосознанно.
Вовка Горохов бывал в компании, с которой гуляла Надя. Он обращал на неё внимание только потому, что другие говорили – она неразборчива и глуповата. Порой смешная, дерзкая не по делу. Внешность Нади немного нравилась ему и её наивность притягивала. Глядя на то, как легка эта добыча – Володька и сам не удержался от искушения. Воспользовался ситуацией. Тем более, что это уже не раз делали другие. Недолго думал, предложил встретиться, а она не отказалась.
Они встретились один раз. Потом второй. А дальше, все вечера они стали проводить вместе. Наивная непосредственность Нади – притягивала. И он вдруг стал понимать, что ему хочется оберегать её и воспитывать. Он видел, что ошибался, когда считал её распущенной. Её дерзость заканчивалась там, где начиналось доброе к ней отношение.
Она слушала его с интересом, слегка приоткрыв рот. Он мог рассказывать что угодно, даже самую ерунду. А она слушала. Ему нравилось, быть для неё героем. Рядом с ней он чувствовал себя взрослым мужчиной. Внутренне он спорил с собой. Мысли его были настолько противоречивы, что каждый день настроение менялось как погода. То он ругал себя, за то, что связался с ней и собирался немедленно расстаться, то оправдывал. Он решил для себя, когда придёт время и встретится другая более порядочная девушка, то легко расстанется с Надей. А она найдёт себе другого. Ведь всегда есть желающие на такую девчёнку. Совесть немного мучила, но он так решил.
Так случилось, ни кто не знал об этих отношениях. Ни Надина мать, ни Володькина. Даже тётя Люда Бубенцова – профессорша дворовой сплетни, была в неведении.
Но как известно, всё тайное когда-нибудь становится явным.
Глава 5
Итак, улица гудела. А что собственно произошло, почему такой ажиотаж. Люди постоянно женятся и выходят замуж, но не всегда это обстоятельство воспринимается так шумно. Нет ничего необычного. Нужно радоваться.