– Потом посмотришь.
– А старый карабин оставите или продадите?
– Оставлю.
– Зачем вам два?
Я обреченно вздохнул и попросил помощника:
– Вань, иди в баню, а?
– Как-то грубо прозвучало, – заржал Иван. – На стрельбище с собой возьмете?
– Возьму. Если подойдет, подумаю – может, «левер» на тебя переоформим.
– А чего не подойдет? Вон он насколько короче. В самый раз для вас. А мне длинный…
– Иди, говорю, отсюда!
Иван убежал в баню, а я поднялся на второй этаж и убрал карабин в шкаф. Защита на нем чисто символическая, но простого вора Санина сигнализация отпугнет, а непростым оружие малоинтересно. Вот алмазы их точно заинтересовали бы.
Алмазы – да…
Я прокрутил эту мысль в голове, спустился в бар и сменил за стойкой тетю Машу. Один из столиков к этому времени уже освободился, а шумной компании на стол только что выставили полный кувшин, поэтому я спокойно уселся на табурет и развернул газету.
Почти сразу в бар зашли три коллеги Ирины, с которыми мы время от времени сталкивались в госпитале, но надолго не задержались – просто забронировали столик на вечер и отправились дальше. Я вынес на улицу новый кувшин и только вернулся за стойку, как зашли два молодых парня. Они сели внутри и принялись выспрашивать подробности технологического процесса; я попусту молоть языком не стал и налил на пробу светлого. Ребят пиво устроило, заказали по кружке и попросили принести меню.
Заказ приняла тетя Маша, а я соорудил бутерброд, но прежде чем успел налить из термоса чаю, на улице послышались крики. Нехорошие такие крики – испуганные.
Не теряя времени, я схватил лежавшую под прилавком телескопическую дубинку и бросился на выход. Компания, которой только что выносил пиво, разбежалась от стола, сидеть остался только бородатый мужик, бледный словно смерть. И с еще более бледными глазами. С бельмами? Нет, вовсе нет…
Мужик с хрустом откусил кусок бокала, а когда приятель попытался отвести в сторону его руку, бесноватый плюнул стеклянным крошевом вперемешку с кровью и ударил собутыльника острым краем. Кожаную куртку стакан не прорезал, но доброхот с матом отпрыгнул назад.
Бесноватый вскочил на ноги, резким движением откинул в сторону пластиковый стол, на дощатый настил полетела посуда. Посетители без всякой паники отступили от него подальше. Оружие было у многих, да только пускать его в ход против знакомого никому не хотелось. Ну, по крайне мере, пока он не вцепится в горло…
Резким движением я разложил телескопическую дубинку, и пальцы легонько стиснуло управляющее заклинание, но пробитая голова клиента едва ли могла послужить хорошей рекламой бару, поэтому ударные чары пришлось сбросить на самый минимум.
Белые-белые глаза остановились на мне, по коже пробежал холодок. Никакой метафоры – на миг и в самом деле прихватил озноб. А потом бесноватый ринулся в атаку, я шагнул вбок и врезал ему по колену. Отбитая нога подломилась, мужик завалился на бок, получил дубинкой по затылку и уткнулся лицом в настил.
– Полотенце! – крикнул я, наваливаясь на бесноватого и заламывая ему руки за спину. – Ноги фиксируйте! Быстрее!
Кто-то бросился на помощь, а тетя Маша вынесла из бара полотенце, и я стянул им запястья бесноватого. Тот очнулся, зарычал, задергался и едва не сбросил меня со спины, но общими усилиями его удалось удержать на месте.
– Звоните в СЭС! – потребовал я. – Быстрее!
– Нельзя! – прохрипел прижимавший ноги бесноватого к настилу толстяк. – Они его в спецприемник «Черного квадрата» отвезут!
– Варианты?
– В Патруль надо звонить! Пусть пришлют машину, на базе изолятор!
– Патруль здесь при чем?
– Мы из Патруля! – пояснил толстяк. – Мы ночью в Форт вернулись. Вот и отмечали…
– Телефон на стойке!
Один из патрульных убежал в бар, и уже минут через пять на парковку заехала серая «буханка» с красной полосой на борту. Медик вколол бесноватому успокоительное, крепкие санитары переложили его на носилки, зафиксировали брезентовыми ремнями и погрузили в машину.
Я взял швабру и принялся сметать осколки с досок на газон, а пришедший мне на выручку толстяк, будто извиняясь, пояснил:
– Мы на опорнике к востоку от Лисьих Выселок месяц торчали. А там дурные места, у людей крышу сносит только в путь.
– Бывает, – вздохнул я, ставя на ножки перевернутый стол.
– Бой посуды мы оплатим, – сунул мне толстяк потертый червонец. – Ну как, замнем дело?
– Замнем.
Я вернулся в бар, один из молодых парней, что расспрашивал о пиве, не утерпел и поинтересовался:
– А что с ним было-то?
– Да таблетки надо пить, которые выписывают, – проворчал я, убрал монету в кассу, и тут к бару подъехал УАЗ традиционной для Дружины расцветки. Хлопнули дверцы, водитель остался курить на улице, младший сержант и рядовой прошли в бар.
– Вызова не было! – сразу заявил я, не желая давать показаний по поводу случившегося.
– Хмелев Вячеслав Владимирович? – неожиданно спросил младший сержант, придерживая ремень свисавшего с плеча автомата.
– Допустим.
– Пройдемте с нами!
– С хрена ли? – выдал я, от удивления не выбирая выражений.
– Там объяснят.
Я только покачал головой.
– Не интересно.
Младший сержант насупился, оглянулся на рядового и угрожающе произнес:
– Неповиновение законным требованиям сотрудников правоохранительных органов… – Тут он обратил внимание на пластиковый прямоугольник, которым я демонстративно постукивал по стойке, и замолчал.
Я передвинул удостоверение резерва Патруля на край стойки и посоветовал:
– Обращайтесь к моему руководству. Коллега…
Не знаю, как взаимодействовали в таких случаях Дружина и Патруль, но, судя по вытянувшемуся лицу младшего сержанта, процедура эта была не из простых. Одно дело – скрутить и закинуть в машину пьяного дебошира, пусть хоть обкричится, что он из Патруля, и совсем другое – без всяких оснований арестовать патрульного на глазах у многочисленных свидетелей.
– Так сегодня выходной! – напомнил рядовой.
– А дежурный на что? – парировал я.
– Нам срочно сказали, – помрачнел сержант.
– Кто сказал? – поинтересовался я.
– Дознаватель Могилевский.
– О! Знаю такого. А что стряслось?
– Не могу сказать.
Ситуация начала меня откровенно напрягать – все же не каждый день за тобой присылает наряд шапочно знакомый дознаватель Дружины. А ну как что с Ириной стряслось?
– Мой процессуальный статус какой? – спросил я напрямую.
– Свидетель, – ответил окончательно сбитый с толку младший сержант.
– С этого и надо было начинать, – вздохнул я, заглянул в дверь за спиной и окликнул повариху: – Тетя Маша, мне отъехать надо, сходите за Иваном. Только постучите в баню, а то мало ли какой там срам?
Тетя Маша рассмеялась.
– Да чего я там не видела?
Я попрекать повариху излишней самоуверенностью не стал и предупредил дружинников:
– Сейчас поедем.
Парни кивнули, заметно расслабились и принялись с интересом посматривать по сторонам.
– Куда поедем? – спросил я как бы между делом.
– На место… – начал было младший сержант, но мигом заткнулся. – Нам нельзя говорить.
– По времени это сколько займет?
– Ехать недолго.
И тут из бани прибежал раскрасневшийся то ли от жара, то ли от злости Иван.
– Какого… – рыкнул он, заметил дружинников и подтянул пояс банного халата. – Облава, что ли?
– Вань, извини, мне отъехать придется. Бар на тебе. Как освобожусь – сменю.
– Это лет через пять? Освободитесь в смысле? – выдал помощник.
– Шутник, блин, – поморщился я. – Иди переоденься, я пока Гордееву позвоню.
– Это кому? – насторожился младший сержант.
– Начальника в известность поставлю, – пояснил я, но телефонный аппарат зазвонил сам.
Поднял трубку и услышал:
– Хмелев Вячеслав Владимирович?
– Да.
– Дежурный Патруля по Форту лейтенант Фролов. К нам из Дружины поступил запрос о привлечении вас в качестве свидетеля. Сейчас подъедет машина.
– Спасибо, они уже здесь, – ответил я и положил трубку.
Вернулся переодевшийся Иван и спросил:
– Ну что?
– Все официально. Поеду. Набери меня через полчаса.
– Хорошо.
Я взял ветровку, проверил, на месте ли чарофон, и вместе с дружинниками вышел на улицу. Там мы погрузились в УАЗ, и тот бодро заскакал по неровной дороге, на Красном проспекте повернул направо и поехал к Южному бульвару.
Черт, неужели это подвыпивший Платон себе приключений на пятую точку отыскал?
Клондайк
18 июня, суббота
Когда вернулся домой, сидевший в мастерской и опять зевавший Саня сообщил, что Мила уехала в косметический салон куда-то в район Южного бульвара с какой-то подругой, в которой я сразу предположил Марину. Ну и замечательно, у Милы после всех проблем наконец нормальная жизнь появилась. А салон я знаю, «Снежная королева», им, кстати, ведьмы заправляют. В Форте самым лучшим считается, но если принять во внимание умения Сестер Холода, то такой салон и на Большой Земле нарасхват был бы, там такого не умеют.