Именно с этим рождественским настроением Светлана, приехавшая вместе с родителями в старый деревенский дом, ныне именуемый «дачей», и подняла крышку старого бабушкиного сундука. Ибо приближалось время святок, и девушке хотелось найти какую-нибудь старинную одежду, дабы завтра поутру удивить соседей необычным нарядом.
Вполне современная восемнадцатилетняя красотка – возможно, чуть крупноватая, но зато с яркими голубыми глазами, длинными каштановыми волосами и мягкими чертами лица, Света не отличалась суеверностью. Трудно обрести религиозность, будучи студенткой фармакологического института и на протяжении двух лет рассматривая человека как большую банку с химреактивами. Однако бокал шампанского, смех катающихся с горки детей, звон колоколов, хрустящий под ногами наст, полная Луна и звездное небо и само осознание наступающего праздника сыграли свою роль – Света поддалась общему рождественскому наваждению. Ей захотелось избавиться от джинсов и пуховика, вязаной шапочки и наушников и стать той сударушкой, каких рисуют на лубочных картинках: розовощекой и веселой, в пуховом платке, полушубке и в сарафане с пышными юбками.
А еще родовая память подсказала ей про вывернутые мехом наружу тулупы, маски с рогами, гудки и бубны, про горки и санки, конфеты и пироги, про гулянья и гадания, пятнашки и снежки и прочие деревенские развлечения, испокон веков творящиеся в здешних лесах между Рождеством и Крещением.
Все это, вместе взятое, и привело студентку-фармацевта на чердак, к старым, серым и пыльным сундукам.
Здесь, наверху, до сих пор ощутимо веяло девятнадцатым веком. Чердак, засыпанный уже порядком перепревшей, но все еще вполне узнаваемой соломой, с кровлей не из балок или лаг, а из самых обыкновенных, грубо ошкуренных сосновых бревен, сверху застеленных жердями, среди которых топорщились края древней дранки…
Ремонтируя крышу десяток лет назад, родители Светы не стали ее разбирать, а просто кинули новую кровлю поверх старой, отчего над домом стало заметно теплее.
И само собой, здесь до сих пор не имелось никакой проводки и никаких лампочек, так что подсвечивать себе девушке пришлось смартфоном.
Поднявшись наверх по приставной лестнице, студентка, осторожно ступая на ломкие желтые стебли, медленно прошла между старой радиолой и телевизором, перешагнула катушечный магнитофон с большими колонками, затем пробралась между рамами железной кровати, остановилась возле трех огромных ящиков с обитыми толстыми медными полосами углами, отерла ладонью полукруглую крышку ближнего, повернула торчащий из замочной скважины ключ, потянула вверх металлическую рукоять.
Изнутри, на удивление, пахнуло лавандой, а вовсе не плесенью или затхлостью, как этого ожидала Светлана. Хранящиеся внутри сокровища тоже выглядели свежими и нарядными: сложенные ровными стопками белоснежные кружевные подзоры и рушники, вышитые наволочки, скатерти, занавески и пододеяльники, а рядом – платки, юбки, чулки, сорочки.
Заметив среди всего этого добра полоски серого вельвета, девушка потянула ткань к себе, и неожиданно в ее руках развернулось длинное платье с разноцветной бисерной вышивкой, золотистым шелковым поясом и сандаловыми палочками вместо пуговиц.
– Ого! – Света встряхнула находку, окинула придирчивым взглядом. – Очень даже нехило… Вечерним платьем не назовешь, но в театр или на концерт в нем хоть сегодня можно отправляться!
Перекинув добычу через плечо, девушка еще несколько минут перебирала вещи, после чего выбрала две сорочки и все юбки, свернула их под мышку, закрыла тяжелую крышку сундука и повернула ключ в замке.
Спустившись в свою комнату, Светлана разложила «обновки» на тахте, еще раз придирчиво все осмотрела и даже обнюхала, после чего решительно разделась донага и через голову натянула сорочку с кружевами у ворота. Затем надела одну за другой все юбки – откуда-то из подсознания она еще помнила, что зимой их чем больше, тем лучше. С одной стороны, теплее, с другой – «пачка» намного пышнее смотрится. И поэтому в платье девушка влезла только после того, как нацепила себе на пояс целых пять сатиновых «исподниц». Оправила тяжелую ткань, затянула пояс, застегнула палочки-пуговицы на левом плече. Повернулась к стоящему в углу возле окна порядком облупившемуся трельяжу и вскрикнула от неожиданности! Из-за стекла на нее смотрела тонкогубая, улыбчивая и совершенно седая старушенция, на лице которой даже морщинки складывались в веселое выражение.
– Что… Что со мной такое?! – испуганно вскинула ладони к лицу студентка. – Я состарилась?! Как это случилось?!
– Зачем же ты так пугаешься, милая? – удивилось ее отражение. – Не чужая ведь тетка явилась тебе, Светик мой ясный, а родная бабушка. Нешто я тебе зло какое хоть когда причиняла?
Девушка замерла, вглядываясь в стекло, подошла чуть ближе. В душе ее колыхнулось воспоминание о теплых ласковых руках, напевных сказках, пирогах с черникой и густой, словно плавленный сыр, чуть желтоватой сметане.
Чарующее дыхание далекого беззаботного детства…
– Вот мы наконец-то и встретились, внученька, – произнесла пожилая женщина.
– Бабушка? – неуверенно произнесла Светлана, подойдя к зеркалу еще на пару шагов. – Но как это может быть?
– Я не дождалась, когда ты вырастешь, мой ясный лучик, – светлые губы старушки тронула слабая улыбка. – Воспитать тебя как надобно мне не удалось. Посему я заговорила сие праздничное платье. Когда оно стало тебе впору, оно меня разбудило.
– Но как?! – все еще не понимала девушка. – Бабушка, ты же…
– Умерла, – закончила за внучку, запнувшуюся на полуфразе, старушка. – Ничего страшного, Светик. К счастью, моя милая, для нас с тобой смерть не так страшна, как для прочих, обычных людей.
– Это… Это какой-то розыгрыш, да? Это экран? – Девушка протянула руку, коснувшись пальцами холодного стекла.
– Все намного сложнее, милая, – наложила ладонь со своей стороны старушка. – Это зеркало, Светлана. У женщин нашего рода с зеркалами своя, особенная связь. Они даруют нам куда больше силы и возможностей, нежели ты способна даже вообразить. К сожалению, не всем. Твоя матушка сего дара оказалась лишена. Зато ты с самого рождения светилась могуществом.
Девушка хмыкнула, прикрыла одну из створок трельяжа, заглянула за него. Не заметив никаких проводов, опустилась на колени, заглянула снизу. Затем по очереди выдвинула все три ящика подставки.
– Давай, внученька, я тебе помогу, – предложила из зеркала одетая в вельветовое платье с пышной юбкой старушка. – Вместо того чтобы хитрости в сем зеркале искать, ты лучше сходи в кладовку, да выбери тазик какой-нибудь, и три свечи с собой прихвати. Да спички не забудь. И со всем этим добром в баню али иное место уютное ступай. Там, наедине оставшись, набери воды в тазик, опосля свечи округ него запали. Над тазиком наклонись, и как вода успокоится и отражение свое ты увидишь, то меня и позови. Сказывай: «Приди, бабуля милая! На меня посмотри, со мною поговори, советом мудрым порадуй!»
Старушка в зеркале подмигнула внучке, хлопнула в ладоши – и вместо нее в стекле отразилась сама Светлана.
– Ни хрена себе… – пробормотала девушка, глядя на длинноволосую красавицу в платье с бисерной вышивкой. Розовощекую, пышногрудую, молодую и статную…
Однако настроение любоваться нарядами у студентки уже испарилось. Девушку куда больше интересовало, кто и что затеял с ее зеркалом.
– Хотите поиграть? – хмыкнула Света. – Ладно, давайте посмотрим, что вы там придумали и как собрались выкручиваться…
Кто именно затеял столь хитрый розыгрыш, студентка старалась не думать. Ибо ни единого вундеркинда, способного на столь сложные фокусы, среди ее знакомых не имелось.
– Ладно-ладно, – пробормотала она, резко разворачиваясь к двери. – Только все это я сделаю по-своему.
Забрав в кладовке круглый пластиковый тазик и свечи, девушка затолкала их на чердак, после чего сходила за спичками, взяла пластиковую канистру с водой, забралась с нею наверх.
В стоящей у реки бане – в ночь перед Рождеством было холодно, как в морозилке; до нее идти далеко, темно, и переодеваться в уличную одежду Свете совсем не хотелось. К тому же если с нею играли, то ловушку неведомые шутники готовили именно там, в бане. Зачем же вот так запросто помогать своим противникам?
Подсвечивая себе смартфоном, девушка поставила тазик на радиолу. Подогрев свечные пятки спичкой, приклеила стеариновые палочки по сторонам и напротив себя, зажгла. Спрятала телефон в карман и не спеша перелила воду из канистры. По тазику побежали мелкие волны, и еще до того, как вода успокоилась, девушка щелкнула пальцами:
– Бабуля, покажись, советом поделись!
– У тебя так плохо с памятью, внученька, али ты меня подразнить задумала? – прозвучало откуда-то снизу.
– О-о черт! – взвизгнув, подпрыгнула Светлана, и по тазику опять побежали мелкие волны.