– А что за татуировки, можно мне взглянуть? – Полюбопытствовал Рахул. – Если, конечно, это не тайна. У Соломии-то от меня секретов нет, а у вас, господин Сайф, может и не быть желания меня, старика, в свои посвящать.
– Ну что вы, господин Рахул. Какие секреты. Просто родовые узоры. Вот, – Сайф закатал рукава рубахи повыше.
– Ну-ка, ну-ка, – Рахул присмотрелся поближе к багрово-черным линиям, обвивающим руки Сайфа. – Занятные узоры. Так откуда вы родом, говорите? – А сам на меня смотрит эдак многозначительно. Опустила ресницы на мгновение, подтверждая.
– А я и не говорил еще. Из Дальнего. Потому меня ваш Повелитель и нанял командовать развед отрядом. Я окрестности Дальнего хорошо с детства помню.
– А имя у тебя почему наше? – я вспомнила, как Сайф нашу с Фахдом легенду про Горный раскусил из-за того, что мы Фахду имя фальшивое придумать не догадались.
– Так оно не ваше. Просто в сокращении получается созвучно вашим, вот и пользуюсь сокращенным, чтобы вопросов лишних не вызывать. Я же в Восточном уже давно осел, считай, укоренился. А вообще-то я Сайфир. Твоя очередь отвечать, – увидев, что я уже открыла рот для следующего вопроса, прервал меня Сайф.
Кивнула. Справедливо.
– Зачем Фахду серебряные браслеты? Точно не зверя сдерживать, уж об этом-то вы должны быть в курсе.
– Так. По-моему, пора выложить карты на стол, – прервал нас Рахул.
Мы с Сайфом удивленно на него посмотрели.
– Вы в вопросы-ответы до утра играть будете, ходить вокруг да около. Очевидно же, что Сайфир что-то разглядел в нашей пропаже. Что-то, что показалось ему знакомым. Но он осторожничает задать прямой вопрос, подозревая, что мы можем быть не посвящены в эту тайну. Для нас же татуировки Сайфира – единственная пока ниточка, которая может привести к разгадке секрета Фахдовой магии. И нам нужна помощь, чего греха таить. Сами мы нашего беглеца не найдем.
– Пропажи? Беглеца? – Сайф удивленно приподнял брови. – Фахд что, пропал?
– Пропал, – вздохнула я. – И теперь я не знаю, где его искать. А узор на твоих татуировках может оказаться ключом. Я такой уже видела, и не раз. Сначала на руках Фахда, когда он начинал пылать, снимая с себя серебро. А второй раз в затерянном в пустыне храме, в котором мы нашли Колоду Судьбы…
– Вы нашли Колоду Судьбы? – Рахул округлил глаза в изумлении. – Но ведь это же легенда! Впрочем, чего это я… По-моему, ты нашла свой истинный Дар: оживлять и вытаскивать в реальность забытые легенды.
– Стоп, стоп, стоп. Колоду Судьбы нашли? Новый расклад уже выложен? – Глаза у Сайфа загорелись.
– Ну вот, все вокруг в курсе, что за Колода Судьбы такая, а мне, кроме инструкции к использованию, ничего не известно! Ни зачем она нужна, ни что значит «РАСКЛАД ПРИНЯТ. КАРТЫ СДАНЫ. ПУСТЬ НАЧНЕТСЯ ИГРА.» Что за игра начаться должна?
– Как расклад принят? – Сайф схватился за голову. – Что вы натворили? Нельзя было открывать расклад, пока пророчество не сбылось!
– Какое пророчество? Из того стишка, что записан со слов Знающей Миррит? Так мы эту загадку разгадали. Делов-то.
– Вот это пророчество:
Колода смешана и снята,Игру ифритов не понять.Лишь только меченая картаРасклад поможет разгадатьИ жизнь в обитель смерти сдать.Заблудшее дитя ПустыниНайти обязано свой путь.Лишь в Вопрошающего силеСудьбы колеса повернутьИ радость в скорби дом вернуть.
– Опа, а куда это я радость должна вернуть? У нас только первая часть была, до обители смерти.
– Ты – Вопрошающая? А остальные карты? В раскладе участвует шесть карт.
– Мы знаем пять. Вопрос так и остался закрытым. Вот, – я вытащила помятый, весь в пятнах грязи и крови, листок, на который я перерисовала расклад тогда, в затерянном храме.
– И ты знаешь, кто стоит за каждой из открытых карт? – Поинтересовался Рахул.
Кивнула. А толку? Без вопроса это знание бесполезно.
– А я знаю вопрос, – Сайфир.
Глупо, конечно, но я издала радостный вопль и кинулась ему на шею. А что? Я перенервничала в последние дни, мне можно.
3
На протяжении тысячелетий в Двенадцати Оазисах существовал некий орден Большой Игры. Основан орден был еще до эпохи Оазисов. Поговаривали, что основатель ордена был то ли просто безумцем, то ли великим провидцем. Дайг – так звали основателя ордена – однажды появился в одном из последних пристанищ людей умирающего мира, истощенный и едва живой после долгих скитаний по Мировой Пустыне. Его приютила община воинов, члены которой нашли его, полумертвого от жажды, в песках под стенами города.
Дайг бредил, взывая к высшим силам и призывая всяческие кары на головы ифритов, якобы соблазнивших и погубивших его дочь. В его бреде было много о ведущихся ифритами играх, в которых людям отведена роль пешек. Иногда у него случались минуты просветления, когда речь его становилась почти связной. В такие минуты Дайг говорил о храме, явившемся ему посреди пустыни. Храме, в котором хранилась Колода Судьбы. Он утверждал, что как раз в тот момент плелся новый расклад, и ему, Дайгу, удалось увидеть карту-Вопрос. Больше от него ничего, кроме уже известного мне стихотворения-пророчества, добиться не удавалось. Но и его отчаявшимся людям было достаточно, чтобы зацепиться за это пророчество, как за шанс на спасение гибнущего мира. После смерти Дайга в его вещах нашли свиток, на котором был изображен храм-пирамида. Ниже шло пророчество, и была зарисована карта-Вопрос.
У Дайга появились последователи, которые верили, что вся история нашего мира – это игра, испокон веков ведомая могущественными сущностями. Каждый значимый поворот в нашей истории связан с началом новой партии в этой игре. Когда новый расклад Колоды Судьбы выложен, в игру вступают четверо Игроков. И четыре карты-судьбы, жонглируя которыми, Игроки ведут свою партию. Прошлое, Будущее, Случай и Смерть. Люди (или другие существа), карты которых попадают в разыгрываемый расклад, даже не догадываются о своей роли. Как и о том, что с момента начала Игры они становятся просто игрушками, пешками в руках гораздо более могущественных существ. Однако, зная свою карту и Дом, в который она попала в раскладе, пешка может включиться в Игру наравне с Игроками, и кто знает, в чью пользу повернется в таком случае удача.
– Подсмотренная Дайгом карта-Вопрос является ключом к победе в этой партии Игры. Выполнив условие, зашифрованное в этой карте, игрок получит возможность изменить мир по своему усмотрению. По крайней мере, так гласит запись в свитке Дайга, – завершил Сайф свой рассказ.
– Ты говоришь про четыре карты и карту-Вопрос – это пять. Но ведь их в раскладе шесть, – мне было интересно, какова же роль, уготованная мне в этих играх больших дядей.
– Что же до карты Вопрошающего… Она неподвластна ни одному из Игроков. До настоящего момента мы считали, что эта карта остается всегда закрыта. Но ты – живое доказательство того, что мы ошибались, девочка-загадка.
– Дела-а… – Протянул Рахул. – Надеюсь, устав вашего ордена не запрещает делиться информацией?
– Ну вообще-то, запрещает. Но во-первых, я и так уже рассказал вам больше, чем можо, не нарушив запрет. А во-вторых, Ия – непосредственный участник расклада, да еще какой: козырная карта!
– Тогда давай ты скажешь, что за карта у нас в роли Вопроса, и мы подумаем вместе, что может означать этот расклад, – предложила я. – Рисовать ты, конечно, не умеешь? Карты, которые мы открыли в храме, имели очень точное портретное сходство с теми, кого они символизируют…
– Конечно не умею, – усмехнулся Сайф. – Я же воин, а не маляр. Но это и не нужно. Карта-вопрос была Арабеской.
С этими словами Сайф стянул с себя рубаху, обнажив багряно-черные татуировки, змеившиеся по его рукам, начинаясь от запястий, вверх по плечам, и до самой шеи. На его груди, ровно по центру, было вытатуировано дерево Оракула, заключенное в круг из прерывающихся в нескольких местах линий.
– Смотрите, – Сайф особым образом сложил руки на груди. Хаотичные линии его татуировок совместились, и мы увидели… Лабиринт?
– Лабиринт! – Рахул озвучил догадку раньше меня.
– Да, – кивнул Сайф. – И, если присмотреться, это не просто рисунок, символизирующий лабиринт. У него есть вполне четкое решение: от одного из внешних входов можно проложить непрерывную линию, ведущую прямо к дереву Оракула в центре.
– Постой так, пожалуйста, я зарисую, – схватилась за карандаш.
– Учитывая, что карты, известные Ие, имеют реальные прототипы, этот Лабиринт может оказаться картой реально существующего места, – предположил Рахул.
– Вполне. Наши предполагали нечто подобное. Но его поиски доселе успехом не увенчались. Практически каждое поколение лучшие наши братья гибнут в пустыне, пытаясь найти этот таинственный лабиринт, но к разгадке мы почти не приблизились. Лишь только смогли примерно определить, в какой части пустыни следует искать. Потому я и взялся возглавить разведотряд, снаряжаемый вашим Повелителем. Это отличная возможность исследовать пустыню на пути от Восточного к Дальнему. Судя по расстоянию между этими Оазисами, да и вообще, если взглянуть на расположение всех остальных Оазисов на карте…