Мы с Нелтом молча переглянулись.
– Может, хватит на сегодня вопросов? – неуверенно спросил Эстан.
– Нет, – возразила я. Нелт кивнул мне в одобрение.
– Хорошо, – маг медленно выдохнул и приготовился к очередной атаке.
– Почему мы никогда не видели эльфов? – спросил Нелт. – Если мы можем видеть вас, значит, и их должны.
– Они не живут в этих краях. Леса Отания далеко за южными границами. Большинство эльфов живут там. Другие так далеко, что мы даже точно не знаем их местоположения.
– Кто это – Отаний? – удивленно спросила я. Бабушка никогда таких имен не называла.
– Это нынешний правитель эльфов. Он правит последние двести лет, так что в сказках о нем не упоминается, – уже в который раз ответил Эстан на мой мысленный вопрос.
– Двести лет, – восхищенно повторил Нелт. – Сколько лет живут эльфы?
– В десять раз дольше, чем человек, – невозмутимо спокойным тоном отозвался юноша.
– А вы? То есть мы? – неуверенно спросил Нелт, не зная, можно ли причислять себя к числу магов.
– Мы проживаем обычную человеческую жизнь… в конце концов, мы такие же люди.
– А есть какое-нибудь заклятье, продлевающее жизнь? – включилась я в допрос.
– Да, но оно очень мощное. Чем мощнее заклятье, тем больше сил отнимает у мага, так что есть вероятность, что при использовании этого заклятья маг погибнет. Как вы сами можете представить, мы не стремимся им воспользоваться.
– Зачем тогда оно вообще нужно? – Нелт опередил меня с вопросом.
– Это эльфийское заклятье, они не теряют сил при использовании магии. Во всяком случае, не так, как мы.
Мы с Нелтом непонимающе посмотрели на Эстана.
– Магия изначально принадлежала эльфам, – он пытался нам объяснить, как можно понятнее, – но в древности люди с необычными способностями попросили эльфов научить и их. Многие погибли, но сильнейшие овладели магией и уже сами стали передавать ее своим потомкам. В конце концов, эльфийская и человеческая школы магии разошлись. Люди научились сами создавать заклятья, пользуясь древним эльфийским языком. Именно поэтому в великой войне эльфы встали на сторону людей – они хотели проучить магов, забывших корни своего могущества.
Меня почему-то передернуло. Великие маги вдруг представились мне жалкими людишками, отчаянно пытавшимися доказать, что они тоже чего-то стоят. И теперь нам с Нелтом предстояло стать частью мира волшебников. Ладно, все лучше, чем траву косить.
Ух, от этой мысли кровь снова закипела. И, как я ни пыталась подавить ненависть и успокоить себя тем, что ничьей вины в этом нет, у меня ничего не получалось. Сжав кулаки, я глубоко вдохнула и, поднявшись, быстро отошла в сторону. Мне вновь захотелось воспользоваться своей недавно обретенной силой.
– АТРАСТО НУМ, – шепнула я. Хлопка я так и не услышала. Неужели потеряла отличный слух? Открыв глаза, я поняла, что стою на том же месте. Я вопросительно уставилась на Эстана.
– Кулаки разожми, – пояснил маг, улыбаясь, – и возвращайся поскорей.
Я смутилась. Не из-за своей ошибки, а из-за того, что я только что так сильно злилась на него.
– АТРАСТО НУМ, – снова шепнула я, выполнив все указания.
Хлопок. На этот раз получилось. Открыв глаза, я облегченно выдохнула. Я стояла на поле, на участке, где мы последний раз косили летом траву. Я присела на уже пожелтевшую копну забытого нами сена. Не знала, о чем и думать. Мысли путались в голове. Чувства – тоже. Радость, ненависть, интерес, страх, восхищение и отчаяние. Я сидела, перебирая сухую траву и пытаясь сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли. Ничего не выходит. Что же делать? Что делать?! Я встала и пошла в сторону деревни. До нее было далеко, доходить до конца я не собиралась, но ходьба меня успокаивала. Мне так казалось. Я шла, не обращая внимания ни на что вокруг. Мне показалось, что мир вокруг замер. Какая-то странная мысль не давала мне покоя, но я никак не могла ее осознать. И тут я поняла. Я ничего не слышу. Вообще ничего. Ни шагов, ни пения птиц, ни стрекотания насекомых. Я остановилась, не понимая, что делать. Я сосредоточилась на слухе. В это же мгновение до меня донеслись тысячи звуков. Весь мир вокруг будто громко задышал. Я слышала все, даже то, что было далеко. Я слышала свое сердцебиение, пение птиц, – каждое в отдельности. Голоса людей, которые доносились из деревни, я слышала, как крот роет землю в лесу и точно могла определить, где именно он находится. Пораженная, я стала прислушиваться ко всему вокруг, определяя, откуда какой звук исходит. Звуки несли меня от одного животного к другому, от земли к небу, от ветра к шелесту опадающей листвы.
И тут я попробовала выключить звук совсем. Тишина, которую я уже ощущала прежде, сейчас напугала меня. Я поняла, что я уже делала это раньше. Я попробовала услышать только свое сердце. Получилось. Слышен только четкий стук. Теперь голоса людей. Они были приглушенные, но я могла разобрать, о чем они говорят. Потом я настроила слух так, чтобы слышать, как обычный человек. Это состояние было намного привычней. И, хоть я искренне радовалась своим новым способностям, возможность слышать, как прежде подтверждала, что я все еще человек. Я уже совсем было решила вернуться, покончив с экспериментами, но передумала. Надо было еще кое-что проверить.
Тогда в лесу я четко видела белку, как если бы она сидела у меня под носом, но на самом деле она была далеко, значит, и зрение у меня особенное.
Я посмотрела в лес. Уловила какое-то движение в кроне ветвистого дерева. Вероятно, это птица. Я настроила слух так, чтобы слышать только ее. И стала вглядываться в нее, стараясь сделать картинку более четкой. Ничего не выходит. Слышать – слышу, но не вижу. Я отключила слух совсем и сосредоточилась на зрении. Мне показалось, что прошла целая вечность, но сдаваться мне не хотелось. Почему не получается? Что я делаю не так? Может, стоит вернуться на поляну и спросить Эстана… Нет. Не хочу признавать свое поражение. Я смогу. Я это уже делала, значит, точно смогу еще раз. Я стала смотреть на птицу с такой решительностью. С мыслью, что мне это под силу. И результат не заставил себя ждать. Птица стала четкой. Я видела ее во всех деталях. Как будто ее поднесли ко мне поближе, чтобы я смогла рассмотреть ее. Все остальное – дерево, соседняя птица – остались на том же расстоянии, что и раньше. Я перенесла взгляд на дерево. Птица отошла на второй план, а я стала разглядывать каждую выемку на стволе. Я даже видела тонкую линию движущихся муравьев. Я попробовала включить звук, чтобы расслышать их. Картинка тут же удалилась, зато я слышала, как они перебирают лапками. Я вернула зрение и слух в норму.
Конец ознакомительного фрагмента.