Чуть скривив губы, наигранно-елейным голосом преподаватель обратился ко мне:
– Неофит Ролло, надеюсь, ваша нравственность не будет оскорблена просьбой – совсем немного приподнять подол платья? Только не останавливайтесь.
Ничего оскорбительного я в словах верита Ришеля не углядела. В деревнях все, от мала до велика, женщины носили гораздо более короткие одежды, нежели было принято в городе – никому ведь неохота подолом коровьи лепешки размазывать! Однако, судя по глумливым улыбочкам на лицах некоторых неофитов, вопрос был с подвохом. Но не предложит же преподаватель первокурснице что-то откровенно неприличное, тем более прилюдно? Я, не прерывая танца, пожала плечами, «расплела» сложенные перед грудью руки и приподняла край юбки.
Магистр некоторое время неотрывно смотрел на мои семенящие ноги, а потом изумленно произнес:
– А теперь отпустите подол и продолжайте движение.
Тут же за моей спиной пробежал шепоток, среди которого раздался басовитый возглас:
– Обалдеть!
– Я склонен с вами согласиться… – задумчиво отозвался верит Ришель. – В смысле: потрясающе! А откуда вы прибыли, неофит Ролло?
– Из Пеньковского уезда, – ответила я, не поворачивая головы и по-прежнему «плывя» по кругу.
– И как у вас там принято танцевать вот этот вот… Да остановитесь уже, я из-за вас мысль теряю! Так как этот танец обычно исполняют?
– Ну, девушки водят хоровод, двигаясь друг за дружкой, иногда держась за руки, иногда кружась. Чем больше участников, тем интереснее фигуры.
– Вы хотите сказать, что у вас многие девушки так умеют?
– Да почти все.
– Невероятно! Знаете, неофит Ролло, а ведь до сих пор я считал подобное бабушкиными сказками. Благодарю вас! Но мы отвлеклись. Следующий!
Я так и не поняла, что уж такого невероятного произошло, но прерывать занятие и задавать вопросы не решилась.
После того как все учащиеся продемонстрировали свои умения, магистр разбил нас на пары. Молодых людей присутствовало несколько меньше, чем девушек, так что некоторым девочкам пришлось танцевать друг с другом. Мне в партнеры достался парень богатырского сложения: высокий, косая сажень в плечах, на руках мышцы литые, словно всю жизнь гири на ярмарке кидал. Впрочем, двигался он на удивление легко, а в лихой пляске, которую демонстрировал преподавателю, вращался вокруг своей оси, словно волчок.
До самого ужина мы отрабатывали совсем легкий на первый взгляд церемониальный танец – ходзонный. Оказалось, что несколько часов ходить рваными шагами, будто тебе все время стараются подрубить колени, приседать, держа спину и голову абсолютно прямо, и контролировать положение рук на уровне плеча – жутко сложно! Я умаялась так, словно весь день сено копнила.
После занятия забежала в общежитие. Чеккины в комнате не было. Взяв рушник, я направилась в умывальню. Освежила разгоряченное лицо, пригладила волосы и отправилась ужинать.
На перилах крыльца сидел мой давешний товарищ по несчастью. До чего же необычная внешность у парня: длинные прямые волосы, спадающие ниже плеч, настолько белые, что кажутся седыми. На висках заплетены косицы. Холодные, пронзительно-синие глаза. Лицо словно из камня вырублено. В сочетании с нехилым телосложением картинка получалась весьма суровая.
Завидев меня, он плавно спустился и окликнул:
– В столовую идешь?
– Да.
– Можно тебя проводить?
– Конечно, пойдем, вдвоем веселее. Только, прости, мне стыдно, но я не запомнила твоего имени…
Конец ознакомительного фрагмента.