Светлана Никольская
– Ой, а что это? – Света с недоумением смотрела на небольшой, почти плоский конус, сделанный из такого тонкого золота, что оно выгибалось. Украшение было покрыто кружевным орнаментом.
– Сейчас покажу, – многообещающе произнес Чет. Подошел, встал за ее спиной, подмигнул в зеркале, протянул руку, развязывая пояс. Спустил с ее плеча халат вместе с бретелькой тонкой сорочки, обнажив одну грудь. Поцеловал в плечо, положил ладонь под тяжелое полушарие, обхватил пальцами – в зеркале все отражалось, и она затаила дыхание, так уместно это выглядело.
– Повернись ко мне, Света, – гулко приказал он.
Она повернулась, оперлась руками на столик, и дракон посмотрел еще, поднял на нее глаза, начавшие отливать вишневым, усмехнулся.
– Красиво? – спросила она провокационно и тихо.
– Женщина, – рыкнул он приглушенно, – если бы ты понимала, насколько.
Наклонился, лизнул сосок – и тут же приставил к нему конус, повернул как-то хитро – украшение щелкнуло и присосалось к коже.
– Посмотри-ка, – сказал он, поворачивая Свету к зеркалу. Она разглядывала золотое навершие, совершенно дико смотревшееся в сочетании с простеньким старым халатом. Украшение холодило и тяжелило грудь, и ощущения были странные. И Чет глядел на нее, и в глазах его багровый огонь разгорался еще сильнее.
– Нет, – проговорил дракон ей в шею, и дрожь пробежала по телу от касания его губ, – плохо.
Снял украшение, небрежно бросил его на пол.
– Так куда лучше, – сказал он, стягивая и халат, и сорочку вниз.
Четери действительно соскучился. Очень и очень. Он понял это, едва только Светлана прильнула к нему – мысли сделать несколько шагов до кровати даже не мелькнуло. Только подхватить ее, усадить спиной к зеркалу, кое-как, рывками, стянуть с себя одежду. И не хотел ведь торопиться – нужно было поберечь ее, да и уважить родителей. Но не получилось – Света, со своими тонкими лодыжками, дынным вкусом полных губ, прохладными пальцами, покорным взглядом и учащенным дыханием была слишком нужна ему. И сдерживаться не вышло, и быть аккуратным тоже: темное безумие не дало даже подготовить ее – Четери только запустил пальцы в волосы, впился в губы и пятерней подтянул пышную попку к себе, чтобы сразу войти и начать бешеное движение. Света сжимала зубы и глухо стонала, обхватив его за шею и уткнувшись лбом ему в плечо.
Чет потом даже не мог вспомнить, получилось ли быть тихим. В памяти осталось только отражение ее затылка и длинных волос, напряженной спины и красных пятен от его жестких пальцев на ягодице. И туманный след от его горячего дыхания на зеркальной поверхности.
Уже после, когда она заснула рядом, вжавшись в дракона под толстым одеялом и привычно грея ноги об его ступни, Четери осторожно провел рукой над ее животом. И успокоенно закрыл глаза, уходя в сон.
Свадьбы на следующий день не получилось. Заупрямился папа, заявив за очень поздним завтраком, что и так все не как у людей, поэтому надо хоть отпраздновать по-человечески. Пригласить друзей, родных – пусть обряд в храме проходит без свидетелей, но поздравить молодоженов надо обязательно.
– А то не поверят, – сказал он намекающе Чету, с упорством естествоиспытателя поедающего манную кашу, – скажут, уморили Светку. Да и погулять надо. Жених у нас богатый, продадим что-то из принесенного металлолома и закатим свадьбу!
– За праздник готов дочь отпустить? – ехидно спросила все еще переживающая мама. Теперь она волновалась, как родственники посмотрят на нецивилизованного жениха.
– Он и так ее унесет, – отмахнулся папа, – хоть проводим как следует.
Света осторожно взглянула на Четери. Тело побаливало после ночного безумства, но хорошо, правильно. Плохо было то, что ее с утра мутило, и Света пила мятный чай и грызла по крошке посоленную корочку хлеба. Ничего не хотелось – только лечь и чтобы никто не трогал. Но родители вроде уже смирились, и спорить с новым предложением она не стала.
Конец ознакомительного фрагмента.