– Как же мы будем жить в мире, населенном и людьми, и магическими существами одновременно? – вскрикиваю я.
Мы все еще стоим на мосту под черным небом, но видим все, что происходит с нашими творениями.
– Не вижу проблемы, – пожимает плечами Даймонд. – Но ясно, что мой мир уже не будет прежним.
– А что же останется от моего?
В моем городе метаморфозы протекают не менее быстро. Изменяются дома, вместо карет появляются более современные экипажи, возникает первая железная дорога, парусники уступают место пароходам… В одежде пропадают неудобные воротники, доспехи больше не в моде, шпаги преображаются в пистолеты – да и те предпочитают не появляться без нужды. А где-то далеко, еще едва заметно, но совершенно узнаваемо звучит первое танго…
Все живы – Оттавио и Дора, Энрике и Паола. И остальные. Но все стали немножко другими. Не забыть бы забрать Гектора из трактира…
На месте «ловца снов» вспыхивает экран – три творца серьезно смотрят с высоты.
– Даймонд Баум, – говорит Средний. – Вы полностью оправданы и можете продолжать деятельность креадора в соединенном мире. Бренна Баум, благодарим за самоотверженность, вы можете продолжать деятельность креадора в соединенном мире.
– Приветствуем новую семью! – торжественно произносит Левый творец.
А Правый не говорит ничего – он только улыбается. И я вдруг ощущаю… веяние его ауры. Это не аура человека, это сияние чего-то незнакомого, далекого… и прекрасного.
Видя мой немой вопрос, демиург быстро прижимает палец к губам.
Затем экран гаснет.
* * *Из-за холмов, покрытых вереском, долетал шум волн. Море – вот чего не хватало нашим мирам. Теперь, в мире соединенном, оно появилось.
Мы вышли на берег.
Ветер яростно теребил мои волосы и юбку, швырял брызги в лицо, уносился в поднебесье, гоняясь за облаками, и снова спускался, еще более резвый, свежий и беспощадный.
– Ты не должен был так рисковать! – говорила я, сама себе не веря. Чтобы мой Даймонд отказался от поединка? Смешно. – А что было бы, если бы он победил!
– Он не мог победить.
– Да неужели?
Даймонд обнимал меня за плечи, я его – за талию и, наверное, впервые в жизни гнетущего одиночества, некогда испытанного мною под кронами огромных деревьев и оставшегося во мне на долгие годы, не ощущалось.
– Мне показалось, он и не стремился победить. А я не мог проиграть. Ему хотелось просто драться, а я должен был выжить. Поэтому я здесь, с тобой.
Солнце садилось в холодные воды. На гребнях качались два чешуйчатых существа с большими головами. Они были поглощены друг другом и ничего не замечали вокруг.
– Знаешь, если бы я не стала креадором, я бы нашла тебя все равно. В любом мире нашла бы, слышишь? Вот только не знаю, надолго ли тебе хватит нашего творения: ты ведь не можешь сидеть на месте.
Я не выдержала и рассмеялась.
Вдали звенели звуки скрипки – не артефакта, обычной скрипки, каких много здесь.
У кого-то праздник…
Даймонд повернулся ко мне: он был серьезен.
– Я и не буду сидеть на месте, фейри моя. Я буду творить дальше, вместе с тобой. Потом подрастет наш ребенок и, возможно, захочет делать то же самое.
– А мы тогда отдадим ее в академию?
– Чтобы какой-нибудь оболтус, вроде меня, однажды вечером влез к ней на балкон? – вскричал Даймонд. – Да ни за что. Я сам научу ее создавать миры!
Я покачала головой, не в силах сдержать улыбку. Вот ведь, как все поменялось для него! Трясется над нашей доченькой, словно она соткана из солнечных пылинок и может в любой момент развеяться. Впрочем, я рада, что он стал серьезнее.
– Ты научишь, значит? – я сдвинула брови. – А мать как же?
– Ну конечно «мы» – мы научим! – поправился Даймонд. – Мы ведь лучшие в мирах родители!
Я обернулась. Паола катала коляску в нескольких шагах от нас, за холмами, куда не долетал пронизывающий ветер.
– И мы никогда не оставим ее одну, правда? – не отрываясь от этого зрелища, спросила я.
– Никогда, моя фейри. Никогда.
Он взял мое лицо в ладони и коснулся губами моих губ. Я закрыла глаза и обняла его так крепко, как только позволяли мне силы. Горе тому, кто еще хоть раз попытается отнять у меня моего мага!
Скрипка заиграла джигу.
А где-то за холмами, там, куда не долетал холодный морской ветер, цвело миндальное дерево – вечный страж нашего мира.
Мира-на-двоих.