– Ничего об этом не знаю! – резко сказал лорд Тан.
– Мой дорогой лорд Тан, а я и не говорил, что ты должен об этом знать, – ответил лорд Хон.
– Я хотел сказать… – начал лорд Тан.
– Твоя преданность императору не подлежит сомнению, – продолжал лорд Хон с мягкостью ножа, рассекающего теплое масло. – Правда заключается в том, что почти наверняка этим людям помогает кто-то высокопоставленный, однако нет абсолютно никаких причин подозревать, что это ты.
– Надеюсь, что нет!
– Воистину это так.
Лорд Фан и Максвини слегка отодвинулись от лорда Тана.
– Ума не приложу, как же это случилось? – начал лорд Фан. – Конечно, нельзя отрицать, иногда находятся безумцы, которые уходят туда, за Великую Стену. Однако допускать, чтобы они возвращались…
– Увы, предыдущему великому визирю не чужды были порой некоторые причуды, – откликнулся лорд Хон. – Он считал, что будет интересно узнать, какие сведения принесут такие «возвращенцы».
– Сведения? – воскликнул лорд Фан. – Этот город… Анк… Мор… Пок – сущая мерзость! Чистой воды анархия! Там, судя по всему, вообще нет традиций дворянства, и тамошнее общество представляет собой просто-напросто термитник! Было бы лучше для нас, мои лорды, если бы этот город был вообще стерт с лица Диска!
– Очень мудрый и проницательный комментарий, лорд Фан, – кивнул лорд Хон. Тем временем какая-то его часть каталась по полу от смеха. – Я прослежу, чтобы к покоям императора приставили дополнительную стражу. Мы не пустим беду на порог.
Он внимательно разглядывал лордов, которые внимательно разглядывали его. «Они считают, что я хочу править империей, – думал он. – Так что все они – за исключением лорда Тана, соратника мятежников, каковым он неминуемо окажется, – пытаются сейчас вычислить, как обратить это в свою пользу…»
Распустив собрание, лорд Хон вернулся в свои покои.
Считалось безусловным фактом, что призраки и демоны, обитающие за пределами Великой Стены, не имеют никакого понятия о культуре и тем более слыхом не слыхивали о книгах. Поэтому обладание всякими официально не существующими объектами каралось смертной казнью. С конфискацией.
Лорд Хон собрал изрядную библиотеку. Он даже раздобыл карты.
И не просто карты. В комнате с зеркалом до потолка он держал ящичек, всегда запертый…
Не сейчас. Позже…
Анк-Морпорк. Само название искушало и манило.
Все, что надо, это один год. Ужасающее пугало мятежа позволит ему выковать такую военную мощь, о который не мечтал даже самый безумный император. А потом будет совершенно естественным построить флот и отправить его вершить расправу над заморскими демонами. Спасибо тебе, лорд Фан. Твой призыв будет подхвачен и поддержан.
И какая разница, кто император?! Пускай империя будет дополнительным призом, который он получит позже – так, походя. А сейчас ему нужен Анк-Морпорк с его деловитыми гномами и достижениями, прежде всего техническими. Взять, к примеру, тех же Лающих Псов. Добрая половина из них взорвались. А все потому, что их отлили по неточным чертежам. Задумка была правильной, но реализация – поистине смертоносной. Не только для врага, но и для всех тех, кто стоял поблизости от Лающего Пса.
Зато, когда лорд Хон взглянул на эту проблему под анк-морпоркским углом зрения, глаза его словно бы открылись. Какое разумное устройство общества, а ведь и действительно, лучше поручить работу благородного пушкодела какому-нибудь крестьянину, хорошо разбирающемуся в металлах и взрывчатых веществах, нежели чиновнику, который получил самую высокую оценку на экзамене, где требовалось написать стих о железе. В Анк-Морпорке люди делают вещи.
Вот он идет как хозяин по Брод-авеню, вот пробует пироги прославленного Себя-Режу-Без-Ножа Достабля. А вот играет в шахматы с лордом Витинари. Кстати, надо будет не забыть оставить ему хотя бы одну руку, иначе последняя мечта так и не осуществится.
Лорда Хона трясло от возбуждения. Да, да… сейчас. Пальцы потянулись к секретному ключику на цепочке, который висел у него на шее.
Это была почти и не тропинка вовсе. Ее бы даже кролики не заметили, протрусив спокойно мимо. Сплошная отвесная скала – и вдруг в ней возникает узенькая, незаметная щелочка.
Ну а дальше вам оставалось только двигаться вперед. Расселина открывалась в длинную лощину с несколькими естественными пещерами, ошметками травы и ручейком.
И с шайкой Коэна. Разве что он называл ее Ордой. Орда сидела на солнышке и жаловалась, что нынче уже не так тепло, как раньше.
– Эй, парни, я вернулся, – произнес Коэн.
– А ты уходил, что ли?
– Чиво? Чивоонгрит?
– ВЕРНУЛСЯ, говорит.
– Обулся? Во что?
Гордо улыбаясь, Коэн посмотре на Ринсвинда.
– Вот, привел с собой, – сообщил он. – Как я уже говорил, в наше время трудно работать в одиночку.
– Э-э… – протянул Ринсвинд, понаблюдав некоторое время за пасторальной сценой. – А есть среди них кто-нибудь, кому меньше восьмидесяти?
– Конечно. Эй, Малыш Вилли, покажись-ка, – позвал Коэн.
Из небольшой кучки стариков поднялся скрюченный человечек с явными признаками обезвоживания и лишь слегка менее морщинистый, чем остальные. Особенно бросались в глаза его ноги. Он носил ботинки с чрезвычайно толстыми подошвами.
– Это чтоб ноги доставали до земли, – объяснил он.
– А в обычных ботинках они… э-э… не достают?
– Не-ка. Ортопедическая проблема. Это как… Знаешь, есть много людей, у которых одна нога короче другой? Так вот, у меня такая, понимаешь, забавная штука…
– Не говори! – воскликнул Ринсвинд. – Иногда на меня находят поразительные озарения… А у тебя обе ноги короче?
– Ну надо ж, насквозь видит. Даром что волшебник, – восхитился Малыш Вилли.
Следующего старца Ринсвинд наградил сияющей улыбкой сумасшедшего. Почти с полной уверенностью можно было утверждать, что улыбается он человеческому существу. Ведь сморщенные обезьянки обычно не передвигаются в креслах с колесиками и не носят шлемов с рожками. Существо скорчило Ринсвинду гримасу.
– А это…
– Чиво? Чиво?
– Хэмиш Стукнутый, – представил Коэн.
– Чиво? Этактоита?
– Готов поклясться, это кресло повергает врагов в ужас, – произнес Ринсвинд. – Особенно его спицы.
– Мы чуть кишки себе не надорвали, перетаскивая его через Великую Стену, – признал Коэн. – Но видел бы ты, с какой скоростью оно катается!
– Чиво?
– А это Маздам Дикий.
– И тебя в то же место, волшебник.
Поглядев на экспонат номер три, Ринсвинд просиял.
– Шикарные костыли… Просто дух захватывает! А эти надписи на них, «ЛЮБОВЬ» и «НЕНАВИСТЬ», – очень романтично.
Коэн улыбнулся горделивой улыбкой собственника.
– Маздам считался одной из самых опасных задниц в мире.
– В самом деле? Правда?
– Ты не поверишь, что может натворить простая травяная свечка.
– Обращайся, поимеем, – пообещал Маздам.
Ринсвинд сморгнул.
– Слушай, Коэн, а можно один вопрос?
Он оттащил древнего варвара в сторонку.
– Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто я пришел мутить воду, – начал он, – но ты разве не замечаешь, все эти люди малость, как бы это сказать, просроченные? Несколько, не хочу слишком сильно это подчеркивать, староватые.
– Чиво? Чивоонгрит?
– Говорит, УШИ У НАС ВАТОЙ ЗАЛОЖЕНЫ!
– Чиво?
– О чем это ты? В них сконцентрировано почти пятьсот лет героического варварского опыта! – удивился Коэн.
– Пятьсот лет бойцового опыта – это, конечно, хорошо, – согласился Ринсвинд. – Очень хорошо. Но было бы неплохо, если бы он распределялся не на двух-трех человек, а чуточку побольше. Ну каких боевых действий можно от них ждать? Что они будут падать на противника?
– Ты не прав. – Коэн указал на человечка бренного вида, который не отрываясь смотрел на большой чурбан из тика. – Взгляни-ка на старика Калеба-Потрошителя. Видишь? Голыми руками прикончил больше четырехсот человек. Сейчас ему восемьдесят пять. Только пыль смахнуть – и цены ему не будет!
– Какого черта он делает?
– Понимаешь ли, они ведь знают, что скоро им предстоит рукопашная. Рукопашная – это большое дело, славное дело, ведь людям здесь запрещено носить оружие, так что у большинства оружия не будет. Поэтому Калеб освежает в памяти некоторые приемы. Видишь тиковый чурбан? Поразительно, что Калеб способен сотворить с такой штукой. Он сначала издает леденящий душу вопль, а потом…
– Коэн, они все глубокие старики.
– Они сливки варварского сообщества!
Ринсвинд устало вздохнул.
– Коэн, они уже сыр. Зачем ты их тащил сюда?
– Они помогут мне кое-что украсть.
– Что? Какую-нибудь драгоценность?
– Так, кое-что, – буркнул Коэн. – Из Гункунга.
– В самом деле? А в Гункунге, наверное, большое население?
– Около полумиллиона.
– И уж конечно, полно стражников?