Ознакомительный фрагмент
Она хмыкнула.
– Ну да, Яшка не самое худшее начало.
– Пусть растет, – ответил я. – Когда вырастет и взматереет, тогда… возможно, заведем себе по самке.
Она в предельном презрении к мужскому шовинизму наморщила нос.
– Смотри, не перепутайте их.
– Ничего страшного, – сказал я. – Сейчас закон это допускает. И даже поощряет в рамках борьбы с перенаселением, что, правда, подается как толерантность и мультикультурность в межвидовом сексуальном общении… Тебе с сахаром?
– А сахар как, – уточнила она опасливо, – на сегодня полезен или как?
– Мнения разделились, – сообщил я. – Так что пей одну с сахаром, другую без сахара.
Она подумала, решила по-женски мудро:
– Только сперва безсахарную, а потом с сахаром.
– А бутербродик?
Она изумилась:
– А для чего тогда кофе? Бутербродик побольше. Можно два. И конфет, конфет! С полкило.
– К обеим чашкам?
– Ты кофе давай! А с конфетами разберусь сама.
Я смотрел, как она быстро и часто отхлебывает кофе, почти лакает, как щенок, я пью медленно и по-мужски большими глотками, смотрю с покровительственной усмешкой, что как-то не мое, мне больше привычно острить и высмеивать, так я выгляжу умнее даже тех титанов, у которых нахожу блох или чье поведение считаю предосудительным с огромной и просто недосягаемой высоты своего опыта и своей врожденной мудрости.
Она посмотрела сердито.
– Ты чего?
– Да так, – ответил я откровенно, – любуюсь.
– Чего-чего?
Я пояснил:
– Какая-то ты вся взъерошенная. И хребетик так мило торчит… Кормить тебя нужно лучше. Ребра могу пересчитать, не прикасаясь, и так всю ночь щупал, вот мозоли… Хотя твои вторичные признаки вполне, на обложку модного журнала для мужчин можно… а также женщин и прочих большинств.
Она пропила застрявший кусок бутерброда большим глотком кофе и тут же сунула в пащечку совсем уж гигантский.
– Взъе… – прошипела она с набитым ртом, – взъеро… у нас на работе… и еще… И потому я… вся такая печальная!
Я с интересом посмотрел, как она поспешно глотает кофе, по горлу, как у молодого удава, пошел вниз большой ком.
– Какая прелесть…
Она посмотрела на меня зверем.
– Чего ругаешься?
– Не понимаю, – признался я, – чего это ты сперва казалась такой злой и крутой?.. Прикидывалась?
Она фыркнула.
– С чего это?
– Но вроде бы изменилась…
Она посмотрела на меня исподлобья.
– Я?
– Ну да.
– А не ты? – спросила она саркастически. – Это ты перестал прикидываться белым и пушистым зайчиком. А я такой была всегда. Разве что в пеленках зайчиком, да и то не поверю. Родители тоже врут. Хотя, конечно, маму слушаться надо было… Ладно, убегаю на службу, а тебя бы приковать наручниками к постели, но наши правозащитники тут же обвинят в издевательствах над животными.
Лицо ее стало задумчивым, видно, всерьез взвешивает такую возможность и размер штрафа.
– Да здравствует пятая колонна, – сказал я, – и прочие наймиты Госдепа! Даже от таких говнюков стране польза. Следят, бдят, клевещут!
– Предатель, – сказала она уничижающе. – Нет в тебе светлых идеалов Иосифа Виссарионовича!
– И даже Лаврентия Палыча, – согласился я. – Я демократ, а для демократа нет ничего святого.
Она фыркнула.
– Демократ!.. Когда выгодно, ты либерал, когда удобнее быть милитаристом – милитарист, а когда больше дают политкорректникам, ты и там первый.
– А разве не все демократы так делают? – изумился я. – Хотя насчет милитариста ты загнула… никогда им не был.
– Это не загнутость, – отпарировала она, – а сознательная провокация. И ты на нее попался. Да-да, возразил недостаточно быстро! Это должна быть инстинктивная реакция, а не твой взвешенный и продуманный… ударят или нет!.. ответ.
– Чему вас только учат в вашей ЦПШ, – сказал я пораженно. – Мне казалось, умеете только дубинкой по голове!
– Не только, – возразила она, – и по почкам тоже. В общем, ты латентный милитарист.
Я вякнул робко:
– А демократ?
– Поверхностный, – определила она. – Из тех, кого надо поскрести. Пока! Увидимся. Я потом тебе поскребу так поскребу…
Я прислушался к ее голосу, в тембре отражается больше, чем хочет сказать и говорит.
– Значит, хочешь взять с собой… и приковать в полицейском автомобиле?
Она на краткий миг запнулась, но я успел заметить и даже почти понять, какие мысли проскочили в ее голове, но сориентировалась, ответила равнодушным и почти усталым голосом:
– Ты не арестован и не обязан таскаться за мной, как прикалывается Синенко. Или даже помогать, что как бы тебя реабилитирует… Но то, что ты тогда пошел и помог…
Я сказал застенчиво:
– Ты проницательна и сразу меня расколола… Что ж, вынужден признаться…
– Ну-ну, – поторопила она.
– Я безумно влюблен в тебя, – сообщил я. – До свинячьего писка!.. Балдею, когда тебя вижу, начинаю писать стихи и воспарять…
Она отрубила холодным, ясным голосом:
– Иди к черту, скотина, со своим армейским юморком.
Автомобиль развернулся перед нею и распахнул дверь. Мариэтта быстро заняла место на водительском сиденье, и, как только пристегнула ремни, автомобиль резко рванулся с места.
– Я тебя тоже люблю! – крикнул я, зная, что успеет услышать до того, как отрубит со мной связь.
Почему-то женщины плохо воспринимают наш тяжеловесно нежный юмор, зря стараемся. Но провокация удалась, уехала одна, даже приглашать не стала, тем более тащить с собой якобы насильно.
Ее машина унеслась на повышенной скорости, хорошо быть полицией, хотя из-за погонять я бы не пошел лупить демократов по почкам, хотя, конечно, хочется, но у нас вся жизнь на противоречиях, хочется не совсем законного, что нельзя, но зато можно, это и есть залог развития общества, культуры и гуманизма.
Глава 10
Аня вышла уже не из стены, на этот раз во плоти, за которую я отдал почти месячное жалованье и весь гонорар, встала со мной на крыльце, провожая взглядом быстро ускользающую полицейскую машину.
– Вообще-то, – сказала она рассудительно, – ты зря от меня воздерживаешься! Это вредно для организма.
– Так уж и вредно?
– Но не полезно, – отпарировала она.
– А чего ты решила, – поинтересовался я, – что я воздерживаюсь вообще?.. От вязки с силовыми структурами не воздерживаюсь, и вообще мне такие бабы снятся! Да и наяву иногда успеваю, не снимая лыж…
Она покачала головой, в глазах отразился укор.
– Это другое. Заниматься только с женщинами – пещерная дикость. С женщинами, мужчинами и животными – тоже прошлый век. Сам знаешь, сейчас в тренде иметь секс с существами из мира высоких технологий. Иначе ты будешь выглядеть…
Она запнулась, я спросил задиристо:
– Что, оштрафуют?
Она покачала головой.
– Нет, пока нет. Но тем самым выкажешь привязанность отживающим ценностям, а таких в сингулярность, куда ты так нацелился, не возьмут.
Я вздохнул.
– Ладно, уболтала. Сегодня повяжемся.
– Прекрасно, – сказала она счастливым голоском. – Ты увидишь, после меня тебе не восхочется ни одной женщины в своей постели! Они же такие примитивы! А я вот нет.
– Это меня и пугает, – ответил я. – Ладно, буду в чужих постелях кувыркаться. Надеюсь, это пройдет по поощряемой партией и правительством статье «Измена». Но не измена родине и партии, а то сразу настучишь, я тебя знаю, а измена супружеским обязанностям. С тобой. Понимаешь, так интереснее…
– Понимаю, – ответила она незамедлительно. – У вас мощный инстинкт размножения, вам велено повязать как можно больше самок. Да, это стимулирует твою жизнедеятельность, так что это для тебя даже очень полезно!
Я потер руки.
– Вот и договорились. Кто бы подумал, что с искусственным интеллектом придется договариваться.
Она сказала обидчиво:
– Каким таким еще интеллектом? Я – женщина!.. У меня не интеллект, а интуитивное понимание твоих потребностей и желание их удовлетворить полностью. Если надо, буду тебе женщин подтаскивать… а потом оттаскивать. Я не ревнивая.
– Нет, – сказал я, – женщин пока не надо. Лучше загрузи программу всякого косплейного оружия.
Она округлила глаза.
– И как это тебе заменит женщин?
– Женщины незаменимы, – сказал я, – но в данный момент мне возжелалось вот косплейное…
– Хочешь, – предложила она с готовностью, – оденусь Клеопатрой?.. Или Джокондой?.. Даже Джульеттой, закон уже разрешает сексить тринадцатилетних… Ладно-ладно, но напоминаю, косплеи уже уходят! К тому же в Госдуме рассматривают проект закона, косплеизм объявляется психическим заболеванием и отклонением от культурологических норм.
– Психические заболевания, – сказал я гордо, – признак культурности и элитарности! У крестьян не бывает психических заболеваний, а вот у развитых приматов это сплошь и рядом. В общем, пока закон не приняли, давай на экран основные типы луков… ага, вот так… проследи, чтобы изготовили вот этот… нет, левее, видишь?.. У тебя что, косоглазие? Мне красивый не нужно, я сама скромность. Зато точность и скорострельность… Поняла? Действуй. И еще пару мечей… Нет, лучше три. Из такой стали, чтобы ничем не сломать и точить не приходилось. Рукояти вот такие… Нет, на первый меч вот такую, а на два чуточку попроще…
Конец ознакомительного фрагмента :(