На смерть поэта Джона Китса
Кто убил Джона Китса?– Я, – ответил свирепый журнал,Выходящий однажды в квартал. –Я могу поручиться,Что убили мы Китса!– Кто стрелял в него первый?– Я, – сказали в ответБзрро, Саути и Милмэн, священник-поэт.Я из критиков первыйРастерзал ему нервы!
30 июля 1821 г.
Перевод С. Маршака
Стансы, написанные по дороге между Флоренцией и Пизой
Ты толкуешь о славе героев? Довольно!Все дни нашей славы – дни юности вольной.И стоит ли лавр, пусть роскошный и вечный,Плюща и цветов той поры быстротечной?
На морщинистом лбу мы венцы почитаем.Это – мертвый цветок, лишь обрызганный маем.Что гирлянды сединам? Пустая забава.Что мне значат венки, раз под ними лишь слава?
О слава! Польщенный твоей похвалою,Я был счастлив не лестью, не фразой пустою,А взором любимой, моей ясноокой,Что, пленившись тобою, раскрылся широко.
Там тебя я искал, там тебя и нашел я,Милых взоров лучи в твои перлы возвел я:Где они освещали мой взлет величавый,Там – я ведал – любовь, там – я чувствовал – слава!
6 ноября 1821 г.
Перевод Б.Лейтина
На самоубийство британского министра Кэстелри
IО Кэстелри, ты истый патриот.Герой Катон погиб за свой народ,А ты отчизну спас не подвигом, не битвой –Ты злейшего ее врага зарезал бритвой.
IIЧто? Перерезал глотку он намедни?Жаль, что свою он полоснул последней!
IIIЗарезался он бритвой, но заранееОн перерезал глотку всей Британии.
Август 1822 г.
Перевод С. Маршака
Победа
Пою дитя любви, вождя войны кровавой,Кем бриттов отдана Нормандии земля,Кто в роде царственном своем отмечен славойЗавоевателя – не мирного царя.Он, осенен крылом своей победы гордой,Вознес на высоту блистательный венец:Бастард держал, как лев, свою добычу твердо,И бриттов победил в последний раз – храбрец.
8-9 марта 1823 г.
Перевод А. Блока
Экспромт
Под взглядом леди БлессингтонРай новый будет обращен,Как прежний, в мирную обитель.Но если наша Ева в немВздохнет о яблоке тайком, –Как счастлив будет соблазнитель!
Апрель 1823 г.
Перевод С. Ильина
Песнь к сулиотам
Дети Сули! Киньтесь в битву,Долг творите, как молитву!Через рвы, через ворота:Бауа, бауа, сулиоты!Есть красотки, есть добыча –В бой! Творите свой обычай!
Знамя вылазки святое,Разметавшей вражьи строи,Ваших гор родимых знамя –Знамя ваших жен над вами.В бой, на приступ, страткоты,Бауа, бауа, сулиоты!
Плуг наш – меч: так дайте клятвуЗдесь собрать златую жатву;Там, где брешь в стене пробита,Там врагов богатство скрыто.Есть добыча, слава с нами –Так вперед, на спор с громами!
1823 г.
Перевод А. Блока
Из дневника в Кефалонии
Встревожен мертвых сон, – могу ли спать?Тираны давят мир, – я ль уступлю?Созрела жатва, – мне ли медлить жать?На ложе – колкий терн; я не дремлю;В моих ушах, что день, поет труба,Ей вторит сердце…
19 июня 1823 г.
Перевод А. Блока
Последние слова о Греции
Что мне твои все почести и слава,Народ-младенец, прежде или впредь,Хотя за них отдать я мог бы, право,Все, кроме лавров, – мог бы умереть?В тебя влюблен я страстно! Так, пленяя,Влечет бедняжку-птичку взор змеи, –И вот спустилась пташка, расправляяНавстречу смерти крылышки свои…Всесильны ль чары, слаб ли я пред ними, –Но побежден я чарами твоими!…
Перевод Н. Холодковского
Любовь и смерть
Я на тебя взирал, когда наш враг шел мимо,Готов его сразить иль пасть с тобой в крови,И если б пробил час – делить с тобой, любимой,Все, верность сохранив свободе и любви.
Я на тебя взирал в морях, когда о скалыУдарился корабль в хаосе бурных волн,И я молил тебя, чтоб ты мне доверяла;Гробница – грудь моя, рука – спасенья челн.
Я взор мой устремлял в больной и мутный взор твой,И ложе уступил и, бденьем истомлен,Прильнул к ногам, готов земле отдаться мертвой,Когда б ты перешла так рано в смертный сон.
Землетрясенье шло и стены сотрясало,И все, как от вина, качалось предо мной.Кого я так искал среди пустого зала?Тебя. Кому спасал я жизнь? Тебе одной.
И судорожный вздох спирало мне страданье,Уж погасала мысль, уже язык немел,Тебе, тебе даря последнее дыханье,Ах, чаще, чем должно, мой дух к тебе летел.
О, многое прошло; но ты не полюбила,Ты не полюбишь, нет! Всегда вольна любовь.Я не виню тебя, но мне судьба судила –Преступно, без надежд, – любить все вновь и вновь.
Перевод А. Блока
В день, когда мне исполнилось тридцать шесть лет
Должно бы сердце стать глухимИ чувства прежние забыть,Но, пусть никем я не любим,Хочу любить!
Мой листопад шуршит листвой.Все меньше листьев в вышине.Недуг и камень гробовойОстались мне.
Огонь мои сжигает дни,Но одиноко он горит.Лишь погребальные огниОн породит.
Надежда в горестной судьбе,Любовь моя – навек прости.Могу лишь помнить о тебеИ цепь нести.
Но здесь сейчас не до тоски.Свершается великий труд.Из лавра гордые венкиГероев ждут.
О Греция! Прекрасен видТвоих мечей, твоих знамен!Спартанец, поднятый на щит,Не покорен.
Восстань! (Не Греция восстань –Уже восстал сей древний край!)Восстань, мой дух! И снова даньБорьбе отдай.
О мужестве! Тенета рви,Топчи лукавые мечты,Не слушай голосов любвиИ красоты.
Нет утешения, так что жГрустить о юности своей?Погибни! Ты конец найдешьСреди мечей.
Могила жадно ждет солдат,Пока сражаются они.Так брось назад прощальный взглядИ в ней усни.
Миссолонги, 22 января 1824 г.
Перевод Игн. Ивановского
ПРИМЕЧАНИЯ
1
Из ничего ничто (лат.)
В настоящий сборник вошли стихотворения Байрона, созданные им в годы изгнания. В этот период зрелого творчества поэтом были созданы крупнейшие его произведения – поэмы, сатиры, драмы; стихотворения же занимают сравнительно скромное место. Публикация произведений Байрона в Англии, проходила с осложнениями, поэтому многие стихотворения указанного периода не были опубликованы при жизни поэта.
СонВпервые – "Шильонский узник", Лондон, Меррей, 1816.
Понтийский царь – Митридат VI Евпатор (132-63 до н. э.).
ТьмаВпервые – "Шильонский узник", Лондон, Меррей, 1816.
Байрон, хорошо знавший Библию и часто обращавшийся к ее мотивам, видимо, и при создании "Тьмы" был близок к ее образной системе.
ПрометейВпервые – "Шильонский узник", Лондон, Меррей, 1816.
ОтрывокВпервые – Томас Мур. "Жизнь, письма и дневники лорда Байрона", т. 2, 1830.
Стансы к АвгустеВпервые – "Шильонский узник", Лондой, Меррей, 1816.
Посвящено сестре поэта Августе Ли.