Марина Цветаева - Если душа родилась крылатой. Страница 2

18 февраля 1916

Откуда такая нежность?...

Откуда такая нежность?Не первые — эти кудриРазглаживаю, и губыЗнавала темней твоих.Всходили и гасли звезды,— Откуда такая нежность? —Всходили и гасли очиУ самых моих очей.Еще не такие гимныЯ слушала ночью темной,Венчаемая — о нежность! —На самой груди певца.Откуда такая нежность,И что с нею делать, отрокЛукавый, певец захожий,С ресницами — нет длинней?

18 февраля 1916

Стихи к Блоку

Имя твое — птица в руке,Имя твое — льдинка на языке,Одно-единственное движенье губ,Имя твое — пять букв.Мячик, пойманный на лету,Серебряный бубенец во рту,Камень, кинутый в тихий пруд,Всхлипнет так, как тебя зовут.В легком щелканье ночных копытГромкое имя твое гремит.И назовет его нам в високЗвонко щелкающий курок.Имя твое — ах, нельзя! —Имя твое — поцелуй в глаза,В нежную стужу недвижных век,Имя твое — поцелуй в снег.Ключевой, ледяной, голубой глоток...С именем твоим — сон глубок.

15 апреля 1916

Нежный призрак,Рыцарь без укоризны,Кем ты призванВ мою молодую жизнь?Во мгле сизойСтоишь, ризойСнеговой одет.То не ветерГонит меня по городу,Ох, уж третийВечер я чую воґрога.ГолубоглазыйМеня сглазилСнеговой певец.Снежный лебедьМне поґд ноги перья стелет.Перья реютИ медленно никнут в снег.Так по перьям,Иду к двери,За которой — смерть.Он поет мнеЗа синими окнами,Он поет мнеБубенцами далекими,Длинным криком,Лебединым кликом —Зовет.Милый призрак!Я знаю, что все мне снится.Сделай милость:Аминь, аминь, рассыпься!Аминь.

1 мая 1916

Ты проходишь на Запад Солнца,Ты увидишь вечерний свет,Ты проходишь на Запад Солнца,И метель заметает след.Мимо окон моих — бесстрастный —Ты пройдешь в снеговой тиши,Божий праведник мой прекрасный,Свете тихий моей души.Я на душу твою — не зарюсь!Нерушима твоя стезя.В руку, бледную от лобзаний,Не вобью своего гвоздя.И по имени не окликну,И руками не потянусь.Восковому святому ликуТолько издали поклонюсь.И, под медленным снегом стоя,Опущусь на колени в снег,И во имя твое святое,Поцелую вечерний снег.Там, где поступью величавойТы прошел в гробовой тиши,Свете тихий — святыя славы —Вседержитель моей души.

2 мая 1916

Зверю — берлога,Страннику — дорога,Мертвому — дроги.Каждому — свое.Женщине — лукавить,Царю — править,Мне — славитьИмя твое.

2 мая 1916

У меня в Москве — купола горят!У меня в Москве — колокола звонят!И гробницы в ряд у меня стоят, —В них царицы спят, и цари.И не знаешь ты, что зарей в КремлеЛегче дышится — чем на всей земле!И не знаешь ты, что зарей в КремлеЯ молюсь тебе — до зари!И проходишь ты над своей НевойО ту пору, как над рекой-МосквойЯ стою с опущенной головой,И слипаются фонари.Всей бессонницей я тебя люблю,Всей бессонницей я тебе внемлю —О ту пору, как по всему КремлюПросыпаются звонари...Но моя река — да с твоей рекой,Но моя рука — да с твоей рукойНе сойдутся, Радость моя, докольНе догонит заря — зари.

7 мая 1916

Думали — человек!И умереть заставили.Умер теперь, навек.— Плачьте о мертвом ангеле!Он на закате дняПел красоту вечернюю.Три восковых огняТреплются, лицемерные.Шли от него лучи —Жаркие струны поґ снегу!Три восковых свечи —Солнцу-то! Светоносному!О поглядите, каґкВеки ввалились темные!О поглядите, каґкКрылья его поломаны!Черный читает чтец,Крестятся руки праздные...— Мертвый лежит певецИ воскресенье празднует.

9 мая 1916

Должно быть — за той рощейДеревня, где я жила,Должно быть — любовь прощеИ легче, чем я ждала.— Эй, идолы, чтоб вы сдохли! —Привстал и занес кнут,И окрику вслед — оґхлест,И вновь бубенцы поют.Над валким и жалким хлебомЗа жердью встает — жердь.И проволока под небомПоет и поет смерть.

13 мая 1916

И тучи оводов вокруг равнодушных кляч,И ветром вздутый калужский родной кумач,И посвист перепелов, и большое небо,И волны колоколов над волнами хлеба,И толк о немце, доколе не надоест,И желтый-желтый — за синею рощей —крест,И сладкий жар, и такое на всем сиянье,И имя твое, звучащее словно: ангел.

18 мая 1916

Как слабый луч сквозь черный морок адов —Так голос твой под рокот рвущихся снарядов.И вот в громах, как некий серафим,Оповещает голосом глухим, —Откуда-то из древних утр туманных —Как нас любил, слепых и безымянных,За синий плащ, за вероломства — грех...И как нежнее всех — ту, глубже всехВ ночь канувшую — на дела лихие!И как не разлюбил тебя, Россия.И вдоль виска — потерянным перстомВсе водит, водит... И еще о том,Какие дни нас ждут, как Бог обманет,Как станешь солнце звать — и как невстанет...Так, узником с собой наедине(Или ребенок говорит во сне?),Предстало нам — всей площади широкой! —Святое сердце Александра Блока.

9 мая 1920

Вот он — гляди — уставший от чужбин,Вождь без дружин.Вот — горстью пьет из горной быстрины —Князь без страны.Там все ему: и княжество, и рать,И хлеб, и мать.Красноґ твое наследие, — владей,Друг без друзей!

15 августа 1921

Други его — не тревожьте его!Слуги его — не тревожьте его!Было так ясно на лике его:Царство мое не от мира сего.Вещие вьюги кружили вдоль жил, —Плечи сутулые гнулись от крыл,В певчую прорезь, в запекшийся пыл —Лебедем душу свою упустил!Падай же, падай же, тяжкая медь!Крылья изведали право: лететь!Губы, кричавшие слово: ответь! —Знают, что этого нет — умереть!Зори пьет, море пьет — в полную сытьБражничает. — Панихид не служить!У навсегда повелевшего: быть! —Хлеба достанет его накормить!

15 августа 1921

А над равниной —Крик лебединый.Матерь, ужель не узнала сына?Это с заоблачной — он — версты,Это последнее — он — прости.А над равниной —Вещая вьюга.Дева, ужель не узнала друга?Рваные ризы, крыло в крови...Это последнее он: — Живи!Над окаянной —Взлет осиянный.Праведник душу урвал — осанна!Каторжник койку-обрел-теплынь.Пасынок к матери в дом. — Аминь.

Между 15 и 25 августа 1921

Не проломанное ребро —Переломленное крыло.Не расстрельщиками навылетГрудь простреленная. Не вынутьЭтой пули. Не чинят крыл.Изуродованный ходил.Цепок, цепок венец из терний!Что усопшему — трепет черни,Женской лести лебяжий пух...Проходил, одинок и глух,Замораживая закатыПустотою безглазых статуй.Лишь одно еще в нем жило:Переломленное крыло.

Между 15 и 25 августа 1921

Без зова, без слова, —Как кровельщик падает с крыш.А может быть, сноваПришел, — в колыбели лежишь?Горишь и не меркнешь,Светильник немногих недель...Какая из смертныхКачает твою колыбель?Блаженная тяжесть!Пророческий певчий камыш!О, кто мне расскажет,В какой колыбели лежишь?«Покамест не продан!»Лишь с ревностью этой в умеВеликим обходомПойду по российской земле.Полночные страныПройду из конца и в конец.Где рот-его-рана,Очей синеватый свинец?Схватить его! Крепче!Любить и любить его лишь!О, кто мне нашепчет,В какой колыбели лежишь?Жемчужные зерна,Кисейная сонная сень.Не лавром, а терном —Чепца острозубая тень.Не полог, а птицаРаскрыла два белых крыла! —— И снова родиться,Чтоб снова метель замела?!Рвануть его! Выше!Держать! Не отдать его лишь!О, кто мне надышит,В какой колыбели лежишь?А может быть, ложенМой подвиг, и даром — труды.Как в землю положен,Быть может, — проспишь до трубы.Огромную впалостьВисков твоих — вижу опять.Такую усталость —Ее и трубой не поднять!Державная пажить,Надежная, ржавая тишь.Мне сторож покажет,В какой колыбели лежишь.

22 ноября 1921