Спокойной ночи!
Словно из металла соткан,воздух чёрен и трескуч.До утра холодных оконне коснётся света луч.
Свитер шерстяной одену,заварю покрепче чай,вспоминая первым деломбархат твоего плеча.
Засыпай, моя родная.Сном спокойным, сладким спи.За тебя свой чай до дна явыпью, будто чистый спирт.
И лобзанием воздушнымсквозь пространство прикоснуськ роднику твоих послушныхнеизменно нежных уст.
Несравненная
Я растаял в тебе, ты – в стихах моих нежно растаяла.Ах, моя ты Марина Цветаева.Я в разлуке с тобой – молодой старик.Будь ко мне благосклонней, моя Лиля Брик.Без тебя я – как полупустой стакан.Ты моя Айседора Дункан.А глаза мои меркнут матово.Ах, моя ты Анна Ахматова.
«Зачем мне часы, если вечность…»
Зачем мне часы, если вечностьвремени неподвластна?Время – абстрактное нечто,спящее мирно в терраске,словно домашний котенок —этот клубочек счастья,из светлого ставший темнымпочти в одночасье.
Зачем мне часы, если ихсчастливые не наблюдают?Дорогая, что нам с тобой до других,если чуть ли не каждую ночь, не мигая,нам улыбаются звезды, вестники Бога?Что же ты смотришь в глаза мне серьезно и строго?
Но молчи!Я догадался. Почти.А вправе ли мы друг друга учить?В зрачках твоих ясно написано: молча прочти —и точка.Прочь,безумные мысли!Прочь, тоска,что разъела немерено душ!Прочь, ложь, что сгубила Христав Гефсиманском саду,шуршащая в темени ночи змеиною кожей!
Так что же?Зачем мне часы?Я думаю, это один из насущных,но неразрешимых вопросов.
Однако, все просто:негоже гулять по ночам в квартале,в котором горит совсем не небесный фонарик.
Мы либо с тобою за белых, либо – пропали.
Я давно за тебя не в ответе
Я расстегиваю тесный ворот.Как шальной, пульс стучится в висок.Душно. Выпить поэтому впорусвежевыжатый яблочный сок.
Я не вел тебя вкруг аналоя,ты детишек мне не родила.Так зачем же я вспомнил былое:дней ушедших, счастливых дела?
Наш союз, невесомый и хрупкий,под конец стал совсем однобок.Ты, мне помнится, бросила трубку,не дослушала мой монолог:
«Дорогая, не нужно скандалов.Нам с тобой не помогут они.Ты, наверное, просто устала.Успокойся, приляг, отдохни…»
Отчего нас не стало с тобою?Отчего наше время прошло?Каждый день я готовился к бою,но в итоге разбит эшелон.
Непрочна была наша Антанта.Нас нет. Есть только Бог, я и ты.Странно мне, потому что когда-точист был фронт, был надежен твой тыл.
Я теперь не любитель трагедий:в них страданье – типичный изъян.Я давно за тебя не в ответеи сегодня отправлюсь к друзьям.
Влюбленный, как мальчишка
Я недоверчивым стал слишком,забыл, что значит трепет чувств.И вдруг, влюбленный, как мальчишка,с тобой на встречу я лечу.
Как дар Небес, как Божья милость,как неземная благодать,ты мне видением явилась…Нет слов, чтоб точно передать.
Виденье воплотилось в телоземного ангела с душойоткрытой, чистой, с сердцем смелым.С тобою рядом хорошо!
Избрав меня своей мишенью,как в кадрах из боевика,амур стрелял на пораженье,так, чтоб уже наверняка.
Под сенью зрелого каштана,в покое Воробьевых горсвершилось чудо так нежданнои логике наперекор.
Проехав мимо Павелецкой,вагон вот-вот откроет дверь.Покой нарушен… Наконец-то!Покою грош цена теперь.
По умолчанию
Наверно, дело в том, что я не стоюни дум твоих, ни взглядов, ни речей.Моя влюбленность дремлет на постое,как ты дремала на моем плече.
Прости за то, что вышло все иначе,чем в тех мечтах, что стали нам горьки.Но если плачешь ты, я тоже плачу,как вспомнившие юность старики.
Прости, что я теперь влюблен в другую.Я знаю, у тебя все хорошо.А то, что было с нами, сберегу яи буду помнить, где бы я ни шел.
Земная жизнь – не жизнь без нареканий.И памяти поток неумолим.Где б ни был я, ты будешь, дорогая,непревзойденным ангелом моим.
Порою говорить совсем нет мочи,а тишина надежней сургуча.Прочти премудрым сердцем между строчеквсе то, о чем в стихах я умолчал.
Ответ
Вот и буквы заплясалис новой красочной строки.Вы мне, помнится, писали —я от радости погиб.
А когда я оклемался —стал придумывать ответ.И задумался: на Марсевсе же есть жизнь или нет?
Мне б порасторопней быть ивовремя сообразить —сразу в череде событийвсе бы было «на мази».
Краски стали много гущев этой сумрачной ночи.И теперь момент упущен,и метаться нет причин.
Я сижу на табурете.Рвет пространство самолет.Дорогая, пожалейтесердце бедное мое.
«Порой заносит нас на повороте…»
Порой заносит нас на повороте,мы падаем, и тянет нас назадвернуться. Разум однозначно «против»,а сердце вроде «за».
Хозяина всегда найдет награда,и гимн героя зрители споюттому, кто с непреклонностью домкратагнет линию свою.
Но есть одна старинная загвоздка:на выбор (где бы ни был ты и с кем) —четыре направленья перекрестка,древнейшая из схем.
Когда снега переплавлялись в лужи,сбежала ты, и я не стал держать.Возможно, это было даже хужепожара, грабежа.
Все то, о чем украдкой ты просила,тебе казалось, сбудется само.Понять тебя мне было не по силаммужским моим умом.
Капризы женской логики невинны,причуды безболезненно просты:предпочитают больше половиныженатых холостым.
К свободе рабской так тебя тянуло,к свободному ли рабству – мне ли знать?Нацелило на нас большое дулопустая новизна.
Мне отличиться захотелось тоже:
Конец ознакомительного фрагмента.