Льюис Кэрролл
«ФАНТАСМОГОРИЯ» И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Фантасмагория
Песнь I
Встреча
Раз поздно вечером, зимой,Рассержен и простужен,Я чуть живой пришел домой,Где, знал я, ждут меня покой,Вино, сигара, ужин.
Но что-то было здесь не так,Бледнело, прячась в угол,Взглянул я пристально во мрак:Какой-то, я решил, пустякОставила прислуга.
Тут кашель, вздохи, стоны вдругВо мраке зазвучали,И я спросил: «Ты кто, мой друг?Я не люблю подобных штук,Их прекратить нельзя ли?»
«На вашем я простыл крыльце», —Мне что-то отвечало.Я с удивлением в лицеВзгляд поднял: привиденьицеПередо мной стояло!
И тут же скрылось. Я сказалЕму довольно сухо:«Откуда ты сюда попалИ как? Я в жизни не видалЗастенчивее духа».
«Я был бы рад сказать вам, — онОтветил очень внятно, —Но (здесь последовал поклон)Не в духе вы, я обреченБыть понятым превратно.
Я все еще испуган, ноЗамечу вам на это,Что, видно, так заведено —Боитесь вы, когда темно,А мы боимся света».
«Я знаю, — я ответил, — светСмущает привидений.Но дух — непрошеный сосед,И люди вправе ждать в ответПодробных объяснений».
Он отвечал: «Я вижу, неНастолько вы сердиты.Я здесь освоился вполне.Вы объяснить позвольте мнеСмысл моего визита.
Дом, взятый Духами внаем,Обычно называемМы по числу живущих в нем(Владельца с прочим барахломВ расчет не принимаем).
Ваш дом для одного как раз.И вы могли заметить,Как летом здесь один из насВсе делал, покидая вас,Чтоб новосела встретить.
На виллах так уж повелось —Пусть даже с низкой платой:Сменяет гостя новый гость,Вот только жизнь с друзьями врозьБывает скучноватой.
С тех пор как вас покинул дух,Нам не сказав ни слова,Дом пустовал, пока вокругВдруг не распространился слух,Что дом свободен снова.
Дух может первым, выбрав дом,Обзавестись жилищем,Вторым, естественно, Фантом,За ними — Гоблин, Эльф; потомМы Вурдалака ищем.
Вы вин, как видно, не знаток,И дом стоит в низине —Дух вашим домом пренебрегТак мне достался ваш чертог,Раз я в фантомном чине».
«У вас, — сказал я, — существаКрупнее нет взамен там?Ведь для мужчины в сорок дваТакой малец, как ты, едваЛи будет комплиментом».
«Я не настолько молод, сэр,И повидал немало.Где только не был! Например,Во тьме и сырости пещерЯ обитал, бывало.
А здесь тепло, ваш дом так мил.И мне в новинку это.И я от радости забыл,Хотя когда-то изучил,Пять Правил Этикета».
Оттаял как-то я душой,А робкий посетительБыл от волненья сам не свой,Кров обретя над головойИ, так сказать, «обитель».
Я отвечал: «Я очень рад,Что ты в речах искусен.Я думал, призраки молчат.Присядь! Есть мясо и салат,Давай-ка перекусим,
Хотя и кажешься почтиТы равнодушным к пище.Успеешь ты произнестиПять Правил Как Себя Вести,Когда поешь, дружище».
«Спасибо! Дайте только срок», —Ответил он учтиво.«Что предложить тебе, сынок?»«Я съел бы курицы кусок,Поскольку так добры вы.
Один лишь ломтик. И чуть-чутьК нему подливы». Все жеЯ должен здесь упомянуть:Не видел я, чтоб кто-нибудь,Настолько был встревожен.
При тусклом пляшущем огне,Струясь прозрачной тенью,Гость стал вдруг призрачней вдвойне,Когда решил поведать мнеСвой «Кодекс Поведенья».
Песнь II
Пять Правил Как Себя Вести
«Итак, вот первый мой урок:Что делать при условье,Что жертва спит? Чтоб вышел прок,Возьмите полог (не у ног,Но и не в изголовье),
Пошевелите им слегкаНаправо и налево,И тот, кто спит еще пока,Проснется, и навернякаОн будет полон гнева.
Затем вам следует молчать,Ему отдайте правоБеседу первому начать.Так должен призрак поступать,Когда он мыслит здраво.
«Как ты попал сюда?» — не зряЖе вы спросили первым.Ответьте, медленно паря, —«Я? На спине нетопыря!»Теперь понятно, сэр, вам?
Он станет нем. Но не беда,Не утруждаясь слишком,Трясите дверь туда-сюда,Уж если он уснет тогда,Ваш труд под стать мартышкам.
Когда один скучает онЗдесь или на прогулке,Издайте скрежет или стон,Тут нужно верный выбрать тон,Чтоб дребезжало гулко.
Когда с друзьями он, другойПридумайте подарок.Совсем несложно в кладовойНайти на полках жир свинойИли свечной огарок.
Найдя, натрите пол вокругСо всем понятной целью,Затем скользите. Этот трюкУ жертвы вызовет испуг,У вас — одно веселье.
А для торжеств Закон второй:В изысканной манереОгонь зажгите голубой(Упущен этот случай мной)Затем скребитесь в двери».
«Ты хочешь мой испортить полДурацкими кострами? —Сказал я. — Ты зачем пришел?Услышать я бы предпочел,Как ты скрипишь дверями».
«А жертвы Третий защититПри нашей с ними встречеГостите, так Закон гласит,Не причиняя им обидИ не противореча!»
«Прекрасный принцип прозвучал.Хотелось бы поближеУзнать мне духа, — я сказал, —Который бы не забывалСуждения свои же».
Ответил он: «ПовежливейБыть самому вам нужно.Не любят призраки людей,Которые своих гостейВстречают нерадушно.
А если нас зовут «оно»,Грозят стальным предметом,Нам Королем разрешеноИз наших Правил ни одноНе соблюдать при этом.
Закон четвертый. Если духНарушил чьи владеньяИ наш Король остался глухК его мольбам, то в прах и пухРазносят привиденье.
Хотя нам кажется смешнымПодобное несчастье:Мы лишь отчасти погрустим,Затем опять соединимСебя мы часть за частью.
Последнее из Правил яСкажу без сокращений.«Сир» — первый титул Короля.Его употребляйте дляОбычных обращений.
Учтивость требует поройВнести разнообразье —«Мой венценосный домовой»И «Ваша Призрачность» к любойТогда добавьте фразе.
Я, кажется, охрип слегка,Измучен долгой речью.Коль вы не против, выпьем-каПо кружке горького пивкаЗа нашу с вами встречу».
Песнь III
Глубокие следы
«Так ты, — заметил я, — пешкомБродил по этой стуже?Я думал, что любой фантомЛетать умеет с ветеркомИ выше туч к тому же!»
«Парит Король наш в облаках,Тут спорить я не стану.Но крылья — это роскошь… Ах! —Вздохнул он. — Нам такой размах —Увы! — не по карману.
Вот Духам крылья хоть бы хныПриобрести — они жеБогаты, но не так умны:От них держаться мы должныПодальше и пониже.
В гордыне Духи не хотятПризнаться почему-то,Хотя на нас они глядят,Как на назойливых цыплятИндюк глядит надуто».
«Все ясно — дом мой не в ценеУ эдакой гордыни,Но как узнали вы, что мнеСовсем неясен толк в вине,И дом стоит в низине».
«Инспектор Гномберг побывалУ вас, мой друг, сначала…»«Инспектор кто — берг? — Я вскричал.—Чтоб призрак должность исполнял —Такого не встречал я».
«Такое имя — Гномберг. ОнИз нашего сословьяИ очень часто облаченВ колпак и желтый балахон,—Сказал мой гость. — Здоровье
Он подорвал в родном краю.Затем, покинув Брокен,Приплыл лечиться в Англи-ю,Где, пристрастившись к питию,Леченьем пренебрег он.
Портвейн хороший, по словамВот этого субъекта,Дает тепло больным костям,И часто мы, признаюсь вам,Зовем его Винспектор».
Я не терял присутствия —Невольный юмор! — духа,Пока (хотя был кроток я)Речь провоцирующаяВдруг не коснулась слуха:
«Кухаркам, кажется, всегдаНапомнить есть причина,Что вкусной может быть еда,А недоступные местаСовсем не для графина.
А ваш слуга? Не разогреть,Лишь сжечь способен ужин!Кем он работать сможет впредь?(Чтоб это все уразуметь,Специалист не нужен.)
Кусочек дичи был неплох,Иначе все с гарниром!Вы старый выбрали горох,И я б на холод — видит бог! —Не ставил гренки с сыром.
Хлеб, я бы так предположил,Вкуснее из пшеницы.А то, что я у вас здесь пил,Чуть лучше выглядит чернил,Но в пищу не годится».
Затем, смотря по сторонамИ бормоча: «О! Боже!»,Сказал: «А комната? ОнаСовсем уюта лишена,Да и простора тоже.
А ваши окна так узки…»Тут я вмешался резко:«Мой архитектор мастерскиОформил окна — их эскизОдобрил сам Джон Рескин».
«Я даже знать его не знал —Все это показуха!С тех пор как сам я духом стал,Таких убогих не встречалЯ проявлений духа.
Почем сигары? Вкус хорош!Они вполне отменны!»Ответил я ворчливо: «Что ж?!Развязно ты себя ведешь,Как будто мы кузены.
Скажу я без обиняковМне не по нраву это».«Так вот, — сказал он, — вы каков!(Он взял графин.) Я был готовК развитию сюжета».
Он, видно, знал, какая ждетМеня за это кара:«Приступим! — крикнул он. — Вперед!»Так, что спастись не смог я отРазящего удара.
Затем, не помня, где я есть,Я этому задиреВсе повторял, пытаясь сесть,Что пять плюс два, конечно, шесть,А два плюс пять — четыре.
Но, как и что, мне не узнать,Стряслось на самом деле.Когда очнулся я опять,Свет ламп не от, а как-то вспятьСтруился еле-еле.
Но все же я заметить смогСквозь мрак и мглу, спросонок,Что Биографии урокМне гость дает, суров и строг,Как будто я ребенок.
Песнь IV