30 ноября 1908 (1918)
«Всё б тебе желать веселья…»
Всё б тебе желать веселья,Сердце, золото мое!От похмелья до похмелья,От приволья вновь к приволью —Беспечальное житье!
Но низка земная келья,Бледно золото твое!В час разгульного весельяВдруг намашет страстной болью,Черным крыльем воронье!
Всё размучен я тобою,Подколодная змея!Синечерною косоюМила друга оплетая,Ты моя и не моя!
Ты со мной и не со мною —Рвешься в дальние края!Оплетешь меня косоюИ услышишь, замирая,Мертвый окрик воронья!
7 декабря 1908
«Я не звал тебя — сама ты…»
Я не звал тебя — сама ты Подошла.Каждый вечер — запах мяты,Месяц узкий и щербатый, Тишь и мгла.
Словно месяц встал из далей, Ты пришлаВ ткани легкой, без сандалий.За плечами трепетали Два крыла.
На траве, едва примятой, Легкий след.Свежий запах дикой мяты,Неживой, голубоватый Ночи свет.
И живу с тобою рядом, Как во сне.И живу под бледным взглядом Долгой ночи,Словно месяц там, над садом, Смотрит в очи Тишине.
7 декабря 1908
«Грустя и плача и смеясь…»
Грустя и плача и смеясь,Звенят ручьи моих стихов У ног твоих, И каждый стихБежит, плетет живую вязь,Своих не зная берегов.
Но сквозь хрустальные струиТы далека мне, как была…Поют и плачут хрустали…Как мне создать черты твои,Чтоб ты прийти ко мне могла Из очарованной дали?
8 декабря 1908
«Опустись, занавеска линялая…»
Опустись, занавеска линялая,На больные герани мои.Сгинь, цыганская жизнь небывалая,Погаси, сомкни очи твои!
Ты ли, жизнь, мою горницу скуднуюУбирала степным ковылем!Ты ли, жизнь, мою сонь непробуднуюЗеленым отравляла вином!
Как цыганка, платками узорнымиРасстилалася ты предо мной,Ой ли косами иссиня-черными,Ой ли бурей страстей огневой!
Что рыдалось мне в шепоте, в забытьи,Неземные ль какие слова?Сам не свой только был я, без памяти,И ходила кругом голова…
Спалена моя степь, трава свалена,Ни огня, ни звезды, ни пути…И кого целовал — не моя вина,Ты, кому обещался, — прости…
30 декабря 1908
«О доблестях, о подвигах, о славе…»
О доблестях, о подвигах, о славеЯ забывал на горестной земле,Когда твое лицо в простой оправеПередо мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.Я бросил в ночь заветное кольцо.Ты отдала свою судьбу другому,И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь проклятым роем…Вино и страсть терзали жизнь мою…И вспомнил я тебя пред аналоем,И звал тебя, как молодость свою…
Я звал тебя, но ты не оглянулась,Я слезы лил, но ты не снизошла.Ты в синий плащ печально завернулась,В сырую ночь ты из дому ушла.
Не знаю, где приют своей гордынеТы, милая, ты, нежная, нашла…Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,В котором ты в сырую ночь ушла…
Уж не мечтать о нежности, о славе,Всё миновалось, молодость прошла!Твое лицо в его простой оправеСвоей рукой убрал я со стола.
30 декабря 1908
«Не затем величал я себя паладином…»
Не затем величал я себя паладином,Не затем ведь и ты приходила ко мне,Чтобы только рыдать над потухшим камином,Чтобы только плясать при умершем огне'
Или счастие вправду неверно и быстро?Или вправду я слаб уже, болен и стар?Нет! В золе еще бродят последние искры —Есть огонь, чтобы вспыхнул пожар!
30 декабря 1908
«Ты из шепота слов родилась…»
Ты из шепота слов родилась,В вечереющий сад забраласьИ осыпала вишневый цвет,Прозвенел твой весенний привет.С той поры, что ни ночь, что ни день.Надо мной твоя легкая тень,Запах белых цветов средь садов,Шелест легких шагов у прудов,И тревожной бессонницы прочьНе прогонишь в прозрачную ночь.
Май 1903 — декабрь 1908