Александр БЛОК
СБОРНИК СТИХОВ
«Ты помнишь? В нашей бухте сонной…»
Ты помнишь? В нашей бухте соннойСпала зеленая вода,Когда кильватерной колоннойВошли военные суда.
Четыре – серых. И вопросыНас волновали битый час,И загорелые матросыХодили важно мимо нас.
Мир стал заманчивей и шире,И вдруг – суда уплыли прочь.Нам было видно: все четыреЗарылись в океан и в ночь.
И вновь обычным стало море,Маяк уныло замигал,Когда на низком семафореПоследний отдали сигнал
Как мало в этой жизни надоНам, детям, – и тебе и мне.Ведь сердце радоваться радоИ самой малой новизне.
Случайно на ноже карманномНайди пылинку дальних стран –И мир опять предстанет странным,Закутанным в цветной туман!
«Сижу за ширмой. У меня…»
Сижу за ширмой. У меняТакие крохотные ножки…Такие ручки у меня,Такое тесное окошко…Тепло и темно. Я гашуСвечу, которую приносят,Но благодарность приношу…Меня давно развлечься просят,Но эти ручки… Я влюбленВ мою морщинистую кожу…Могу увидеть сладкий сон,Но я себя не потревожу:Не потревожу забытья,Вот этих бликов на окошке…И ручки скрещиваю я,И также скрещиваю ножки.Сижу за ширмой. Здесь тепло.Здесь кто-то есть. Не надо свечки.Глаза бездонны, как стекло.На ручке сморщенной – колечки.
18 октября 1903
«Твое лицо мне так знакомо…»
Твое лицо мне так знакомо,Как будто ты жила со мной.В гостях, на улице и домаЯ вижу тонкий профиль твой.Твои шаги звенят за мною,Куда я ни войду, ты там,Не ты ли легкою стопоюЗа мною ходишь по ночам?Не ты ль проскальзываешь мимо,Едва лишь в двери загляну,Полувоздушна и незрима,Подобна виденному сну?Я часто думаю, не ты лиСреди погоста, за гумном,Сидела, молча на могилеВ платочке ситцевом своем?Я приближался – ты сидела,Я подошел – ты отошла,Спустилась к речке и запела…На голос твой колоколаОткликнулись вечерним звоном…И плакал я, и робко ждал…Но за вечерним перезвономТвой милый голос затихал…Еще мгновенье – нет ответа,Платок мелькнает за рекой…Но знаю горестно, что где-тоЕще увидимся с тобой.
«Многое замолкло. Многие ушли…»
Многое замолкло. Многие ушли.Много дум уснуло на краю земли.
Но остались песни, и остались дни.Истина осталась: мы с тобой – одни.
Всё, что миновалось, вот оно – смотри:Бледная улыбка утренней зари.
Сердце всё открыто, как речная гладь,Если хочешь видеть, можешь увидать.
Июнь 1903
Демон
Иди, иди за мной – покорнойИ верною моей рабой.Я на сверкнувший гре бень горныйВзлечу уверенно с тобой.
Я пронесу тебя над бездной,Ее бездонностью дразня.Твой будет ужас бесполезный –Лишь вдохновеньем для меня.
Я от дождя эфирной пылиИ от круженья охранюВсей силой мышц и сенью крылийИ, вознося, не уроню.
И на горах, в сверканьи белом,На незапятнанном лугу,Божественно-прекрасным теломТебя я странно обожгу.
Ты знаешь ли, какая малостьТа человеческая ложь,Та грустная земная жалость,Что дикой страстью ты зовешь?
Когда же вечер станет тише,И, околдованная мной,Ты полететь захочешь вышеПустыней неба огневой, –
Да, я возьму тебя с собоюИ вознесу тебя туда,Где кажется земля звездою,Землею кажется звезда.
И, онемев от удивленья,Ты у'зришь новые миры –Невероятные виденья,Создания моей игры…
Дрожа от страха и бессилья,Тогда шепнешь ты: отпусти…И, распустив тихонько крылья,Я улыбнусь тебе: лети.
И под божественной улыбкой,Уничтожаясь на лету,Ты полетишь, как камень зыбкий,В сияющую пустоту…
9 июня 1910
«Всю жизнь ждала. Устала ждать…»
Всю жизнь ждала. Устала ждать.И улыбнулась. И склонилась.Волос распущенная прядьНа плечи темные спустилась.
Мир не велик и не богат –И не глядеть бы взором черным!Ведь только люди говорят,Что надо ждать и быть покорным…
А здесь какая-то свирельПоет надрывно, жалко, тонко:«Качай чужую колыбель,Ласкай немилого ребенка…»
Я тоже – здесь. С моей судьбой,Над лирой, гневной, как секира.Такой приниженный и злой.Торгуюсь на базарах мира…
Я верю мгле твоих волосИ твоему великолепью.Мои сирый дух – твой верный пес,У ног твоих грохочет цепью…
И вот опять, и вот опять,Встречаясь с этим темным взглядом,Хочу по имени назвать,Дышать и жить с тобою рядом…
Мечта! Что жизни сон глухой?Отрава – вслед иной отраве…Я изменю тебе, как той,Не изменяя, не лукавя…
Забавно жить! Забавно знать,Что под луной ничто не ново!Что мертвому дано рождатьБушующее жизнью слово!
И никому заботы нет,Что людям дам, что ты дала мне;А люди на могильном камнеНачертят прозвище: ПОЭТ.
«Ушла. Но гиацинты ждали…»
Ушла. Но гиацинты ждали,И день не разбудил окна,И в легких складках женской шалиЦвела ночная тишина.
В косых лучах вечерней пыли,Я знаю, ты придешь опятьБлагоуханьем нильских лилийМеня пленять и опьянять.
Мне слабость этих рук знакома,И эта шепчущая речь,И стройной талии истома,И матовость покатых плеч.
Но в имени твоем – безмерность,И рыжий сумрак глаз твоихТаит змеиную неверностьИ ночь преданий грозовых.
И, миру дольнему подвластна,Меж всех – не знаешь ты одна,Каким раденьям ты причастна.Какою верой креплена.
Войди, своей не зная воли,И, добрая, в глаза взгляни,И темным взором острой, болиЖивое сердце полосни.
Вползи ко мне змеей ползучей,В глухую полночь оглуши,Устами томными замучай,Косою черной задуши.
«Ночью в саду у меня…»
Ночью в саду у меняПлачет плакучая ива,И безутешна она Ивушка,Грустная ива.
Раннее утро блеснет,Нежная девушка ЗорькаИвушке, плачущей горько,Слёзы кудрями сотрет.
«Ты, может быть, не хочешь угадать…»
Ты, может быть, не хочешь угадать,Как нежно я люблю Тебя, мой гений?Никто, никто не может так страдать,Никто из наших новых поколений.
О, страсти нет! Но тайные мечтыДля сердца нежного порой бывают сладки,Когда хочу я быть везде, где Ты,И целовать Твоей одежды складки.
Мечтаю я, чтоб не одна душаНе видела Твоей души нетленной,И я лишь, смертный, знал, как хорошаОдна она, во всей, во всей вселенной.
Пляски осенние
Волновать меня снова и снова –В этом тайная воля твоя,Радость ждет сокровенного слова,И уж ткань золотая готова,Чтоб душа засмеялась моя.
Улыбается осень сквозь слезы,В небеса улетает мольба,И за кружевом тонкой березыЗолотая запела труба.
Так волнуют прозрачные звуки,Будто милый твой голос звенит,Но молчишь ты, поднявшая рукиУстремившая руки в зенит.
И округлые руки трепещут,С белых плеч ниспадают струи,За тобой в хороводах расплещутОсенницы одежды свои.
Осененная реющей влагой,Распустила ты пряди волос.Хороводов твоих по оврагуЗолотое кольцо развилось.
Очарованный музыкой влаги,Не могу я не петь, не плясать,И не могу луга и оврагиПод стопою твоей не сгорать.
С нами, к нам – легкокрылая младость,Нам воздушная участь дана…И откуда приходит к нам Радость,И откуда плывет Тишина?
Что полеты времен и желаний –Только всплески девических рук –На земле, на зеленой поляне,Неразлучный и радостный круг.
И безбурное солнце не будетНарушать и гневите Тишину,И лесная трава не забудет,Никогда не забудет весну.
И снежники по склонам оврагаЗаметут, заровняют края,Там, где им заповедала влага,Там, где пляска, где воля твоя.
1 октября 1905
«Милая дева, зачем тебе знать, что жизнь нам готовит…»
Милая дева, зачем тебе знать, что жизнь нам готовит,Мы, Левконойя, богов оскорбляем страстью познанья.Пусть халдеи одни ум изощряют в гаданьи,Мы же будем довольны нашим нынешним счастьем.Дева! узнать не стремись, когда перестанет ЮпитерСкалы у брега крошить волнами Тирренского моря.Будь разумна, вино очищай для верного друга;Что в напрасных сомненьях жизнь проводить молодую?Век завистливый быстро умчится среди рассуждений,Ты же светлое время лови, – от мглы удаляйся.
Перевод Горация