5 апреля 1905
* * *«Ты в поля отошла без возврата…»
Ты в поля отошла без возврата.Да святится Имя Твое!Снова красные копья закатаПротянули ко мне острие.
Лишь к Твоей золотой свирелиВ черный день устами прильну.Если все мольбы отзвенели,Угнетенный, в поле усну.
Ты пройдешь в золотой порфире —Уж не мне глаза разомкнуть.Дай вздохнуть в этом сонном мире,Целовать излучённый путь…
О, исторгни ржавую душу!Со святыми меня упокой,Ты, Держащая море и сушуНеподвижно тонкой Рукой!
16 апреля 1905
* * *«Я вам поведал неземное…»
Я вам поведал неземное.Я всё сковал в воздушной мгле.В ладье — топор. В мечте — герои.Так я причаливал к земле.
Скамья ладьи красна от кровиМоей растерзанной мечты,Но в каждом доме, в каждом кровеИщу отважной красоты.
Я вижу: ваши девы слепы,У юношей безогнен взор.Назад! Во мглу! В глухие склепы'Вам нужен бич, а не топор!
И скоро я расстанусь с вами,И вы увидите меняВон там, за дымными горами,Летящим в облаке огня!
16 апреля 1905
НЕВИДИМКА
Веселье в ночном кабаке.Над городом синяя дымка.Под красной зарей вдалекеГуляет в полях Невидимка.
Танцует над топью болот,Кольцом окружающих домы,Протяжно зовет и поетНа голос, на голос знакомый.
Вам сладко вздыхать о любви,Слепые, продажные твари?Кто небо запачкал в крови?Кто вывесил красный фонарик?
И воет, как брошенный пес,Мяучит, как сладкая кошка,Пучки вечереющих розШвыряет блудницам в окошко…
И ломится в черный притонВатага веселых и пьяных,И каждый во мглу увлеченТолпой проституток румяных…
В тени гробовой фонари,Смолкает над городом грохот…На красной полоске зариБеззвучный качается хохот…
Вечерняя надпись пьянаНад дверью, отворенной в лавку…Вмешалась в безумную давкуС расплеснутой чашей винаНа Звере Багряном — Жена.
16 апреля 1905
БОЛОТНЫЙ ПОПИК
На весенней проталинкеЗа вечерней молитвою — маленькийПопик болотный виднеется.
Ветхая ряска над кочкой ЧернеетсяЧуть заметною точкой.
И в безбурности зорь красноватыхНе видать чертенят бесноватых, Но вечерняя прелестьУвила вкруг него свои тонкие руки. Предзакатные звуки, Легкий шелест.
Тихонько он молится,Улыбается, клонится,Приподняв свою шляпу.
И лягушке хромой, ковыляющей, Травой исцеляющейПеревяжет болящую лапу.Перекрестит и пустит гулять:«Вот, ступай в родимую гать.
Душа моя рада Всякому гаду И всякому зверю И о всякой вере».
И тихонько молится,Приподняв свою шляпу,За стебель, что клонится,За больную звериную лапу, И за римского папу.
Не бойся пучины тряской —Спасет тебя черная ряска.
17 апреля 1905
* * *«На весеннем пути в теремок…»
На весеннем пути в теремокПерелетный вспорхнул ветерок,Прозвенел золотой голосок.
Постояла она у крыльца,Поискала дверного кольца,И поднять на посмела лица.
И ушла в синеватую даль,Где дымилась весенняя таль,Где кружилась над лесом печаль
Там — в березовом дальнем кругу —Старикашка сгибал из березы дугуИ приметил ее на лугу.
Закричал и запрыгал на пне:«Ты, красавица, верно, ко мне'Стосковалась в своей тишине!»
За корявые пальцы взялась,С бородою зеленой сплеласьИ с туманом лесным поднялась
Так тоскуют они об одном,Так летают они вечерком,Так венчалась весна с колдуном.
24 апреля 1905
«Вот на тучах пожелтелых…»
Вот на тучах пожелтелыхОтблеск матовой свечи.Пробежали в космах белыхЧерной ночи трубачи.
Пронеслась, бесшумно рея,Птицы траурной фата.В глуби меркнущей аллеиЗароилась чернота.
Разметались в тучах пятна,Заломились руки Дня.Бездыханный, необъятныйИстлевает без огня.
Кто там встанет с мертвым глазомИ серебряным мечом?Невидимкам черномазымКто там будет трубачом?
28 мая 1905
ВОЙНА
Вот поднялась. В железных лапахВизжит кровавой смерти весть.В горах, в долинах, на этапахЩетиной заметалась месть.
Не в силах мстительная гордостьПротивостать тому кольцу,Чьи равнодушие и твердостьВстречают смерть лицом к лицу.
И вот в парах и тучах тучных,Гремя вблизи, свистя вдали,Она краями крыльев звучныхПускает ко дну корабли.
Но в воплях исполинской бури,В мечте бойца, в его крови,Одушевительница фурий —Она вздыхает о Любви.
28 мая 1905
ВЛЮБЛЕННОСТЬ
Королевна жила на высокой горе,И над башней дымились прозрачные сны облаков.Темный рыцарь в тяжелой кольчуге шептал о любви на заре,В те часы, когда Рейн выступал из своих берегов
Над зелеными рвами текла, розовея, весна.Непомерность ждала в синевах отдаленной черты.И влюбленность звала — не дала отойти от окна,Не смотреть в роковые черты, оторваться от светлой мечты
«Подними эту розу», — шепнула — и ветер донесТишину улетающих лат, бездыханный ответ.«В синем утреннем небе найдешь Купину расцветающих роз», —Он шепнул, и сверкнул, и взлетел, и она полетела вослед.
И за облаком плыло и пело мерцание тьмы,И влюбленность в погоне забыла, забыла свой щит.И она, окрылясь, полетела из отчей тюрьмы —На воздушном пути королевна полет свой стремит
Уж в стремнинах туман, и рога созывают стада,И заветная мгла протянула плащи и скрестила мечи,И вечернюю грусть тишиной отражает вода,И над лесом погасли лучи.
Не смолкает вдали властелинов борьба,Распри дедов над ширью земель.Но различна Судьба: здесь — мечтанье раба,Там — воздушной Влюбленности хмель.
И в воздушный покров улетела на зовНавсегда… О, Влюбленность! Ты строже Судьбы!Повелительней древних законов отцов!Слаще звука военной трубы!
3 июня 1905
* * *«Она веселой невестой была…»
Она веселой невестой была.Но смерть пришла. Она умерла.
И старая мать погребла ее тут.Но церковь упала в зацветший пруд.
Над зыбью самых глубоких местПлывет один неподвижный крест.
Миновали сотни и сотни лет,А в старом доме юности нет.
И в доме, уставшем юности ждать,Одна осталась старая мать.
Старуха вдевает нити в иглу.Тени нитей дрожат на светлом полу.
Тихо, как будет. Светло, как было.И счет годин старуха забыла.
Как мир, стара, как лунь, седа.Никогда не умрет, никогда, никогда…
А вдоль комодов, вдоль старых креселМушиный танец всё так же весел,
И красные нити лежат на полу,И мышь щекочет обои в углу.
В зеркальной глуби — еще покойС такой же старухой, как лунь, седой.
И те же нити, и те же мыши,И тот же образ смотрит из ниши —
В окладе темном — темней пруда,Со взором скромным — всегда, всегда…
Давно потухший взгляд безучастный,Клубок из нитей веселый, красный…
И глубже, и глубже покоев ряд,И в окна смотрит всё тот же сад,
Зеленый, как мир; высокий, как ночь,Нежный, как отошедшая дочь…
«Вернись, вернись. Нить не хочет тлеть.Дай мне спокойно умереть».
3 июня 1905 (1915)