Эрих Мария Ремарк «Возлюби ближнего своего»
Чем примитивнее человек, тем более высокого он о себе мнения. […] А сомнения и терпимость присущи только подлинно культурному человеку. Из-за них-то он и гибнет всякий раз. Вековечный сизифов труд. Одно из самых сложных уравнений человеческого бытия…
* * *…Осталась одна только скрипка. Ее звуки наполняли собой тяжелый, мертвый воздух зала, и казалось, она преображает все — сплавляет воедино немое одиночество множества маленьких жизней, приютившихся в этих стенах, собирая их горе в одну великую общую жалобу и тоску…
* * *Да здравствует душевная депрессия — эта сумрачная мать всякой радости жизни!
* * *Без сомнения — влияние Д. А. Она любила, читала, говорила о Ремарке. А когда любишь человека, интересуешься не только им самим, но и тем, чем он живет, что его питает.
Так что за Ремарка — спасибо ей.
Велимир Хлебников
* * *Была тьма, была такая черная тьма, что она перестала казаться тьмой и представлялась вся слитой из синих, зеленых и красных огней. И в этой тьме ползали чьи-то невзрачные, липкие, неотличимые от земли существа, чьи-то незаметные, скучные, тихие жизни. Но эти существа не замечали скуки жизни. Чего-то им не хватало, к чему-то они порывались, но они не знали, что эта жизнь скучна, что эта скука — жизнью поднимается в них порой и жадно и долго дышит, как чахоточный, и падает, схватившись за впалую грудь.
И жили они долго и скучно, долго, очень долго, но скучно, липко ползая во тьме. И в той же тьме был один светлячок, и он подумал: «Что лучше: долго-долго ползать во тьме и жизни неслышной или же раз загореться… огнем, пролететь белой искрой, белой песней пропеть о жизни другой, не черного мрака, а игры и потоков белого света». И больше не думал, но обвязал смолой и пухом ивы тонкие крылья и, воспламененный и подгоняемый будущим огнем, жалкий и маленький, пролетел белой искрой в черной тьме и упал с опаленными крылышками и ножками, напуганный, умирающий.
И черная тьма призраками давила светлячка, лежащего в бреду, с воспаленным воображением, в последние тревожные мгновения. Но свет мелькнул. И прозрели существа во тьме, неслышно и липко ползающие по земле: с лебединой силой проснулась тоска по свету.
Когда же после тьмы наступил день, тогда в потоках солнечного света кружилось много существ. То кружились они, познавшие свет.
Трупик же светлячка был засыпан цветами.
* * *Душераздирающая, трепетная сказка, ставшая для меня сильнейшим откровением и поводом для больших раздумий…
А. С. Эфрон «Страницы былого. Какой она была»
Речь — сжата, реплики — формулы. Умела слушать: никогда не подавляла собеседника, но в споре была опасна: на диспутах, дискуссиях и обсуждениях, не выходя из пределов леденящей учтивости, молниеносным выпадом сражала оппонента. Была блестящим рассказчиком.
Читала охотно, доверчиво, по первой просьбе, а то и не дожидаясь ее, сама предлагала: «Хотите, я вам прочту стихи?»
Была действенно добра и щедра: спешила помочь, выручить, спасти — хотя бы подставить плечо; делилась последним, наинасущным, ибо лишним не обладала.
Умея давать, умела и брать, не чинясь. Долго верила в «круговую поруку добра», в великую, неистребимую человеческую взаимопомощь.
Беспомощна не была никогда, но всегда — беззащитна.
Снисходительная к чужим, с близких — друзей, детей — требовала как с самой себя, непомерно. В вещах превыше всего ценила прочность, испытанную временем: не признавала хрупкого, мнущегося, рвущегося, крошащегося, уязвимого.
Была спартански скромна в привычках, умеренна в еде.
Легко переносила жару, трудно — холод. Была не способна к математике, чужда какой бы то ни было технике.
Ненавидела быт — за неизбежность его, за бесполезную повторяемость ежедневных забот, за то, что пожирает время, необходимое для основного.
Общительная, гостеприимная, охотно завязывала знакомства, не менее охотно развязывала их. Обществу «правильных» людей предпочитала окружение тех, кого принято считать чудаками. Да и сама слыла чудачкой.
В дружбе и во вражде была всегда пристрастна и не всегда последовательна. Заповедь «не сотвори себе кумира» нарушала постоянно.
Считалась с юностью, чтила старость.
Обладала изысканным чувством юмора, не видела смешного в явно или грубо смешном.
Была человеком слова, человеком действия, человеком долга. При всей своей скромности знала себе цену.
* * *Отзыв Эфрона о Марине Ивановне Цветаевой — одном из моих любимых поэтов. Его слова оказались очень созвучны моим эмоциям, моим догадкам, моему восприятию — мне кажется, именно такой она и была. А еще — все это мне очень напомнило С. Г.
Светлана Иванникова «О мечтах»
К этому возрасту я мечтаю уже только о реальном. Все космонавты, все черные пояса по карате остались и умерли в детстве. Мечты — яхты, вертолеты — пропиты годам к 36-ти. Пришла мечта оставить след в жизни, но к 45-ти, обернувшись, понимаешь, что следов нет вообще. Начинаешь мучительно мечтать о духовном росте и так же мучительно боишься потерять секс и зубы. Плавно переходишь к мечте о покое, как о высшей форме свободы, и эта мечта быстро сменяется мечтой о том, чтобы смерть пришла без болезней и легко, и чтобы до последнего мгновения у меня был плоский живот.
На сегодняшний день мне все совершенно ясно с мечтой. Мечтаю жить одной секундой, стремлюсь к тому, о чем даже страшно подумать, и боюсь равнять себя по другим. В своей правде, в своей любви я принимаю совершенство своей сущности.
* * *Светлана Иванникова (она же Пронина) — одно из моих очарований, чудесная актриса и удивительный рассказчик.
Про плоский живот вкупе с космонавтами и каратистами — ну не блестяще ли? У нее потрясающее чувство юмора, в ней бурлит жизнь, время совершенно не властно над ней. Она может ерничать, ответить хлестко, может казаться суровой, но через все это сквозит огромное человеколюбие.
Именно она научила меня смотреть на мир широко и принимать его таким, какой он есть.
Жорж Санд «Спиридион»
О, ты, не имеющий имени, пребывающий в пределах недоступных! Ты чересчур великий, чтобы слушать меня, чересчур далекий, чтобы меня услышать, чересчур совершенный, чтобы меня любить, чересчур сильный, чтобы обо мне пожалеть!.. Я взываю к тебе, не надеясь на ответ, ибо знаю, не должен ни о чем тебя просить, знаю, что единственный способ заслужить твое одобрение — жить и умереть в безвестности, не ведая ни гордыни, ни мятежа, ни гнева; страдать без жалоб, ждать без желаний, надеяться без притязаний…
* * *…Лучше бесполезное мученичество, нежели трусливое бегство.
* * *Время от времени в жизни возникают ситуации, когда требуется волевое решение. Ты можешь уйти от него, попытаться обмануть себя и других… Но по мне — лучше это решение принять, пусть оно — и не в твою пользу. Главное — остаться честным перед самим собой.
Это моя генеральная линия.
Из книги
«Лаборатория детской письменной речи»
* * *Воробей попадает на небо —Веселится, кричит.Он веселый, но мертвый,А я живой, но злой.
(12 лет 5 мес.)
* * *Часы — это машина,Которая передвигает время.
(7 лет 5 мес.)
* * *Когда я уйду туда, где буду жить вечно,вспоминайте меня иногда,чтобы разлука не казалась смертью.Обещаю: вспомню я всех, кого любил, ненавидел.Тогда подует любовь, сильно копируя ветер.Когда я уйду туда,где буду я жить вечно,вспоминайте меня иногда,тоже копируя ветер.
(12 лет 4 мес.)
* * *Когда я сплю и смотрю на луну и на звезды,Мне кажется, что это цветы,А люди, которые умерли, — это пчелы,А Высоцкий — это король пчел.
(6 лет 11 мес.)
* * *Устами младенца глаголет истина! Если б это написала я, я бы могла утверждать, что моя творческая жизнь — состоялась.
Дипак Чопра «Путь волшебника»
…это наше отождествление себя с телом. Человеческое тело рождается, стареет и умирает. Отождествление с этим процессом — это и есть погрешность в логике… Чтобы снять это заклятие, необходимо сместить отождествление с ограниченного времени на вечное.