Дон Рамон. Я принимаю (видит Фонтанареса) с тем условием, что разделю его с мужественным работником, который так хорошо помогал мне в моих трудах.
Фаустина. Какая скромность!
Фонтанарес (на нем одежда, запачканная маслом и сажей). Что это, шутка?
Все. Да здравствует дон Рамон!
Копполус. От имени каталонских коммерсантов, дон Рамон, мы просим вас принять этот серебряный венец, дань нашей признательности за открытие, которое послужит источником нового процветания торговли.
Все. Да здравствует дон Рамон!
Дон Рамон. Я вижу с истинным удовольствием, что коммерция понимает, какая будущность предстоит пару.
Фонтанарес. Сюда, мои рабочие! Войдите, сыны народа, своими руками осуществившие мой замысел, да будут мне свидетелями ваш пот и ваши бессонные ночи! Вы, только от меня получавшие все модели, скажите: кто из нас, дон Рамон или я, создал новую силу, которой сегодня подчинилось море?
Эстеван. Сказать по правде, без дон Рамона ваши дела шли бы неважно.
Матиас Махис. Еще два года тому назад мы с дон Рамоном беседовали об этом, и он просил меня дать денег для опыта.
Фонтанарес (к дон Фрегосо.) Ваша светлость, что это за безумие охватило народ и горожан Барселоны? Я спешу сюда посреди кликов, приветствующих дон Рамона, я, весь покрытый славными следами моей работы, и застаю вас невозмутимым, спокойно благословляющим самую постыдную кражу, какую только можно учинить перед лицом неба и целой страны!..
Ропот.
Я один рисковал головой. Я первый дал обещание королю Испании, я один его исполнил, и на моем месте я нахожу дон Рамона, невежду!
Ропот.
Дон Фрегосо. Старый солдат не разбирается в вопросах науки и должен считаться с фактами. Вся Каталония признает за дон Рамоном первенство изобретения, и все кругом заявляют, что без него вы ничего не могли бы сделать. Мой долг поставить об этом в известность его величество короля Испании.
Фонтанарес. Первенство? О! Хоть одно доказательство!
Великий инквизитор. Вот оно! В своем трактате о литье пушек дон Рамон упоминает об одном изобретении, которое Леонардо да Винчи, ваш учитель, называет громом, говоря, что оно может быть применено к мореплаванию.
Дон Рамон. Ах, молодой человек, значит, вы читали мои трактаты?
Фонтанарес (в сторону). О, месть, хотя бы ценой всей моей славы!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и Кинола.
Кинола. Сеньор, груша оказалась слишком сладка, и в ней обнаружился червяк.
Фонтанарес. Что такое?
Кинола. Сам ад возвратил нам, не знаю уж как, Мониподио, жаждущего мести. Он забрался на корабль с шайкой дьяволов и пустит его ко дну, если вы не заплатите ему десять тысяч цехинов.
Фонтанарес (опускаясь на одно колено). О, благодарю! Океан, я мечтал покорить тебя, а ныне в тебе одном я нахожу защиту: ты сохранишь мою тайну на веки веков! (Киноле.) Пусть Мониподио выйдет в открытое море и пусть немедленно потопит корабль.
Кинола. Позвольте, что же это такое? Кто из нас, вы или я, сходит с ума?
Фонтанарес. Повинуйся.
Кинола. Но, дорогой мой господин...
Фонтанарес. Дело идет о твоей и моей жизни.
Кинола. Повиноваться, не понимая! Попробую в первый раз. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же, кроме Кинолы.
Фонтанарес (к дон Фрегосо). Ваша светлость, отложим спор о первенстве, его нетрудно будет разрешить. Но, во всяком случае, голову свою я желаю сохранить, и вы, конечно, не откажетесь выдать мне вот этот протокол, потому что он содержит мое оправдание перед королем Испании, нашим повелителем.
Дон Рамон. Так вы признаете мои права?..
Фонтанарес. Я признаю все, что вам угодно, даже что О плюс О — бином.
Дон Фрегосо (посовещавшись с Великим инквизитором). Ваша просьба законна. Вот заверенный список протокола. Подлинник останется у нас.
Фонтанарес. Итак, жизнь мне дарована. Вы все, здесь присутствующие, смотрите на дон Рамона как на истинного изобретателя корабля, который только что двигался силою пара на глазах у двухсот тысяч испанцев?
Все. Да...
Появляется Кинола.
Фонтанарес. Так вот, дон Рамон сотворил чудо, дон Рамон сможет его и повторить.
Слышен грохот.
Чуда больше не существует. Подобная сила небезопасна. И опасность, которой дон Рамон даже не подозревал, дала себя знать, пока он тут принимал награды.
Крики. Все бросаются на балкон взглянуть на море.
Я отомщен!
Дон Фрегосо. Что скажет король?
Великий инквизитор. Франция в огне, Нидерланды восстали, Кальвин взбудоражил всю Европу, — у короля так много забот, что он не может заниматься каким-то кораблем. Это изобретение и реформация, не слишком ли много за один раз? Так мы еще некоторое время будем ограждены от ненасытных притязаний народов.
Все уходят.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Кинола, Фонтанарес и Фаустина.
Фаустина. Альфонсо, я причинила вам много зла.
Фонтанарес. Мария умерла, сеньора. Я больше не знаю, что значат слова «зло» и «добро».
Кинола. Наконец-то он заговорил как настоящий мужчина!
Фаустина. Простите меня, я посвящаю себя вашим новым замыслам.
Фонтанарес. Простить? Это слово также стерто в моем сердце. Бывают такие несчастья, что сердце от них или разбивается, или становится бронзовым. Еще вчера мне было двадцать пять лет, сегодня вы сделали меня пятидесятилетним стариком. Вы отняли у меня целый мир, вы мне должны дать новый...
Кинола. О, если дошло до политики...
Фаустина. Разве моя любовь, Альфонсо, не стоит целого мира?
Фонтанарес. Да, потому что ты — великолепное орудие разрушения и гибели. Теперь я с твоей помощью покорю всех тех, кто мне мешал. Я беру тебя не в жены, а в рабыни, и ты будешь мне служить.
Фаустина. Служить слепо.
Фонтанарес. Но без надежды на взаимность. Ты знаешь сама, здесь — бронза. (Ударяет себя в грудь.) Ты помогла мне понять, что такое мир! О мир корысти, хитрости, происков и коварства, теперь поборемся!
Кинола. Сеньор!
Фонтанарес. Что?
Кинола. А я как же?
Фонтанарес. Ты единственный, для которого есть еще место в моем сердце. И наш путь втроем...
Фаустина. Куда?
Фонтанарес. Во Францию.
Фаустина. Едем скорее. Я знаю, какова Испания. Здесь замышляют вашу гибель.
Кинола (к публике). Надежда Кинолы — на дне морском. Благоволите простить наши ошибки. В Париже мы достигнем, наверно, гораздо большего. Ей-ей, ад вымощен благими изобретениями[19].
Примечания
Толчком для создания этой пьесы послужила появившаяся в 1837 году статья Aparo о некоем испанском мореплавателе, который в XVI веке построил судно, двигавшееся при помощи пара. Рассказ этот подсказал Бальзаку мысль разработать волнующую его тему взаимоотношений гения и общества на историческом материале. К главной теме «Надежд Кинолы» Бальзак присоединил сложную романтическую интригу, которая могла придать ей большой интерес в глазах публики, воспитанной на романтических драмах Дюма, Виньи, Гюго и др.
Пьеса была встречена критикой крайне враждебно. Буржуазия не могла примириться с тем, что Бальзак столь решительно выступил в защиту талантливых людей, не принадлежащих к привилегированному обществу, и противопоставил ему представителей общественных низов — беглого каторжника Кинолу и его хозяина, гениального энтузиаста и бунтаря Фонтанареса.
Из письма к Ганской от 5 февраля 1842 года видно, что Бальзак собирался дать этой пьесе перед самой постановкой ее на сцене другое название — «Школа великих людей». Однако пьеса была поставлена в Париже в театре «Одеон» под первоначальным названием. Премьера состоялась весной 1842 года, но уже после первых спектаклей сборы стали падать. Пьеса прошла только девятнадцать раз.
1
Фамильяр — младший чиновник инквизиции.
2
Алькальд — судья, старшина общины.
3
Сид — испанский рыцарь, прославившийся в борьбе с маврами (умер в 1099 году).
4
Санго де ми — «испанское» ругательство, придуманное Бальзаком.
5
Армада — мощный испанский флот, направленный в 1588 году Филиппом II против англичан и почти полностью погибший во время бури.