ПРОХОРОВ секунду смотрит на нее, потом лицо его становится багровым от гнева.
ПРОХОРОВ. А ну, вали отсюда! Профурсетка!.. Я тебе двину, я тебе так двину – три дня лететь будешь!
ДЕЖУРНАЯ (растерянно). Ты что? За что?.. Ты же сам сказал – приходи!.. Звал ведь… За что?
ПРОХОРОВ (смотрит на плачущее лицо девушки, бросается к ней). Прости, девушка, прости!.. Ну прости меня, гада!.. Сам не знаю, что со мной… Прости!.. Как зовут тебя, а? Зовут-то как?
ДЕЖУРНАЯ (испуганно). За что?.. Чего я такого сделала? Ведь сам позвал, обещал… А-а! Люба!
ПРОХОРОВ. Чего «Люба»?
ДЕЖУРНАЯ. Зовут меня… Люба!
ПРОХОРОВ. Ну и хорошо. Не реви!.. Ну… Ну не реви. Обещал показать – покажу… Да не реви ты… На, смотри… Вот, видишь, ружье! Видишь… Сейчас я его подвину… Во, гляди! (Повел рукой.)Бутылка поехала по полу.
Смотри!
ДЕЖУРНАЯ. Ой, верно! (Улыбается.) Ну, ты даешь! Да как же ты это делаешь?
ПРОХОРОВ. Не знаю. Долго объяснять! (Двинулся к ружью – ружье отъехало.) Задвигалось! Не со зла задвигалось…
ДЕЖУРНАЯ. А под музыку можешь?
ПРОХОРОВ. Не знаю, не пробовал… Наверное… Включай!ДЕЖУРНАЯ включила репродуктор. Полилась музыка. ПРОХОРОВ повел в такт музыке руками, и пришло в движение все: стены, мебель, декорация. Потому что смеялась девушка ЛЮБА, гулял вовсю Миша ПРОХОРОВ, а главное, очень этого захотел под финал автор пьесы.
Конец