* * *
Грянул гром нежданно, наобум —Яростный удар и гул протяжный.А потом пронесся легкий шум,Торопливый, радостный и влажный.
Дождь шумел негромко, нараспев,Поливая двор и крышу дома,Шепотом смиряя буйный гневС высоты сорвавшегося грома.
Ландыш
Чернеет лес, теплом разбуженный,Весенней сыростью объят.А уж на ниточках жемчужиныОт ветра каждого дрожат.
Бутонов круглые бубенчикиЕще закрыты и плотны,Но солнце раскрывает венчикиУ колокольчиков весны.
Природой бережно спеленатый,Завернутый в широкий лист,Растет цветок в глуши нетронутой,Прохладен, хрупок и душист.
Томится лес весною раннею,И всю счастливую тоску,И все свое благоуханиеОн отдал горькому цветку.
В дороге
В сумерки весенниеЗа листвой березГулко в отдаленииСвистнул паровоз.
Дымными полотнамиЗастилая лес,Окнами бессчетнымиЗамелькал экспресс.
Слабо отраженные,Чуть светясь во мгле,Очерки оконныеМчатся по земле.
Желтая вагоннаяЖесткая скамья —Жизнь моя бессонная,Молодость моя.
По безвестным станциям —Из конца в конецПо Руси постранствовалВдоволь мой отец.
Скучной ночью длинноюОн смотрел в окно.Перед ним пустынноеСтлалось полотно.
С тайною тревогоюПод немолчный шумМного он дорогоюПередумал дум.
Не ему ли следуя,Я живу в пути.Все куда-то еду яЛет с пяти-шести.
Но теперь вагоннаяЖелтая скамья —Словно обновленнаяМолодость моя.
И легко мне с первымиВстречными в путиБудто давний прерванныйРазговор вести.
* * *
Бывало, в детстве под окномМы ждем, — когда у насПроснется гость, прибывший в домВчера в полночный час.
Так и деревья — стали в ряд,И ждут они давно, —Когда я брошу первый взглядНа них через окно.
Я в этот загородный домПриехал, как домой.Встает за садом и прудомЗаря передо мной.
Ее огнем озарены,Глядят в зеркальный шкафОдна береза, две сосны,На цыпочки привстав.
Деревья-дети стали в ряд.И слышу я вопрос:— Скажи, когда ты выйдешь в садИ что ты нам привез?
Вчера я видел
Шумят деревья за моим окном.Для нас они — деревья как деревья,А для других — укромный, мирный домИль временный привал среди кочевья.
Вчера я видел: съежившись в комок,На дереве у моего окошкаСидел хвостатый рыженький зверекИ чистился, чесался, точно кошка.
Лизал он шерстку белую брюшка,Вертя проворной маленькой головкой.И вдруг, услышав шорох, в два прыжкаНа верхней ветке очутился ловко.
Меж двух ветвей повис он, словно мост,И улетел куда-то без усилья.Четыре лапы и пушистый хвостЕму в полете заменяют крылья.
Моя сосна — его укромный домИль временный привал среди кочевья.Теперь я знаю: за моим окномНе только мне принадлежат деревья!
Дождь
По небу голубомуПроехал грохот грома,И снова все молчит.
А миг спустя мы слышим,Как весело и быстроПо всем зеленым листьям,По всем железным крышам,По цветникам, скамейкам,По ведрам и по лейкамПролетный дождь стучит.
Голос в лесу
Едва остановится дачныйУ первой платформы лесной,Вы слышите голос прозрачный,Рожденный самой тишиной.
В лесу над росистой полянойКукушка встречает рассвет.В тиши ее голос стеклянныйЗвучит, как вопрос и ответ.
В двух звуках, кукушкой пропетых,Не радость слышна, не печаль.Она говорит нам, что где-тоЕсть очень далекая даль.
Корабельные сосны
Собираясь на Север, домой,Сколько раз наяву и во снеВспоминал я о статной, прямойКрасноперой карельской сосне.
Величав ее сказочный рост.Да она и растет на горе.По ночам она шарит меж звездИ пылает огнем на заре.
Вспоминал я, как в зимнем бору,Без ветвей от верхушек до пят,Чуть качаясь в снегу на ветру,Корабельные сосны скрипят.
А когда наступает весна,Молодеют, краснеют стволы.И дремучая чаща пьянаОт нагревшейся за день смолы.
Летняя ночь на севере
На неизвестном полустанке,От побережья невдали,К нам в поезд финские цыганкиИюньским вечером вошли.
Хоть волосы их были русы,Цыганок выдавала речьДа в три ряда цветные бусыИ шали, спущенные с плеч.
Блестя цепочками, серьгамиИ споря пестротой рубах,За ними следом шли цыганеС кривыми трубками в зубах.
С цыганской свадьбы иль с гулянкиПришла их вольная семья.Шуршали юбками цыганки,Дымили трубками мужья.
Водил смычком по скрипке старойЦыган поджарый и седой,И вторила ему гитараВ руках цыганки молодой.
А было это ночью белой,Когда земля не знает сна.В одном окне заря алела,В другом окне плыла луна.
И в этот вечер полнолунья,В цыганский вечер, забрелиВ вагон гадалки и плясуньиИз древней сказочной земли.
Полынью пахло, пахло мятой,Влетал к нам ветер с двух сторон,И полевого ароматаБыл полон дачный наш вагон.
* * *
Не знаю, когда прилетел соловей,Не знаю, где был он зимой,Но полночь наполнил он песней своей,Когда воротился домой.
Весь мир соловьиною песней прошит:То слышится где-то свирель,То что-то рокочет, журчит и стучитИ вновь рассыпается в трель.
Так четок и чист этот голос ночной,И все же при нем тишинаДля нас остается немой тишиной,Хоть множества звуков полна.
Еще не раскрылся березовый листИ дует сырой ветерок,Но в холоде ночи ликующий свистМы слышим в назначенный срок.
Ты издали дробь соловья улови —И долго не сможешь уснуть.Как будто счастливой тревогой любвиОпять переполнена грудь.
Тебе вспоминается северный сад,Где ночью продрог ты не раз,Тебе вспоминается пристальный взглядЛюбимых и любящих глаз.
Находят и в теплых краях соловьиНад лавром и розой приют.Но в тысячу раз мне милее свои,Что в холоде вешнем поют.
Не знаю, когда прилетел соловей,Не знаю, где был он зимой,Но полночь наполнил он песней своей,Когда воротился домой.
Дом в лесу
Где вплотную, высок и суров,Подступает к дороге бор, —Ты увидишь сквозь строй стволов,Словно в озере, дом и двор.
Так и тянет к себе и зоветТеплым дымом домашний кров.Не твоя ли здесь юность живетЗа тремя рядами стволов?
* * *