СЛАВА. Ладно, положи.
ТАМАРА. Нет, сейчас, при мне.
СЛАВА. Я начитан до мозга костей, я насыщен теорией по горло.
ТАМАРА (смотрит на него молча и вдруг с силой бьет по щеке). Это письма Маркса!
Входит Ильин. Полускрытая ширмочкой, Тамара грустно листала странички писем Карла Маркса.
СЛАВА. Кто это?
ИЛЬИН. Ильин, Александр Петрович.
СЛАВА. Какой Ильин?
ИЛЬИН. Остановился у вас временно.
СЛАВА. Очень приятно.
ТАМАРА. Почему ты от меня скрыл, что получил двойку? Какой-то незнакомой девице рассказал, а от меня скрыл?
СЛАВА. Я никому ничего не рассказывал. Вообще не люблю посвящать в свои дела посторонних.
ТАМАРА. Он не посторонний. Он тебя знал, когда тебе два года было. Пускай послушает.
Ильин прислонился к косяку: слушает.
СЛАВА. Трагедия из жизни советского студента – «Начало пути». Внимание, занавес!
ТАМАРА. Я ему всю молодость отдала, ничего не осталось!
ИЛЬИН. Ну ладно, старик, тебе спать пора.
Слава берет раскладушку, уходит в свою комнату.
ТАМАРА (Ильину). И вы уходите, вы мне оба надоели.
Ильин тоже направляется к себе.
Только заприте сначала дверь.
Ильин запирает входную дверь.
И погасите свет.
Ильин гасит свет.
И дайте мне хоть немного поспать сегодня!
Ильин ушел к себе, сел на диван. Слава гремит раскладушкой, всячески притесняя гостя.
ИЛЬИН. Ну, как там наш технологический? Фомичев существует?
СЛАВА. Свирепствует. А вы что, тоже жертва науки?
ИЛЬИН. Вот именно – жертва. Меня вышибли с третьего курса.
СЛАВА. За что пострадали?
ИЛЬИН. За откровенность. Как-то на досуге изложил Фомичеву все, что о нем думаю. Тогда он повел против меня холодную войну, которую завершил блестящей победой в конце семестра.
СЛАВА. Бывает.
ИЛЬИН. Я вижу – вы с тетей плохо ладите.
СЛАВА. По третьему закону Ньютона – действие равно противодействию. Она меня воспитывает – я сопротивляюсь.
ИЛЬИН. А что, ваша тетя все время одна живет, замуж не выходила?
СЛАВА. Не родился еще тот несчастный… Впрочем, был у нее кто-то на заре туманной юности. По неофициальным данным.
ИЛЬИН. Тише. (Мотнул головой на дверь.) А ведь, наверно, это я и был. Мы с ней до войны познакомились, я у вас комнату снимал. Папа твой служил на Морфлоте, мама и Тома только еще начинали клейщицами на «Треугольнике». Она красавица была, твоя тетя, теперь таких нет. Звезда! Ее в цеху так и звали – Звезда. Прибежит с завода – стук-стук по ступенькам…
СЛАВА. А вы романтик.
ИЛЬИН. Мы с ней всю войну переписывались. Потом по причине некоторых обстоятельств я перестал писать, а письма ее все с собой таскал. Потом и письма куда-то пропали.
СЛАВА. А знаете, я бы на вашем месте описал все это в поэме. Что-нибудь такое:
Милый взгляд твоих дивных глазенокПробудил впечатленье во мне,Ты одна мне милей из девчонок,
Конец ознакомительного фрагмента.