Варвары! (Цветок на столике при этих словах наклонился к кровати.) Да, да, я любил русскую! (Цветок содрогнулся.) Когда-то, сын мой, когда я был как ты, я учился в Ленинграде. Теперь он Петербург. Жалко! Мне было в этом городе классно! Извини за некоролевское слово. К сожалению, в королевской речи нет слов для человеческого счастья. Её звали, ты уже понял, Варвара! Она не знала, кто я. Охраны у меня не было. В СССР королей в общагах не грабили. Я влюбился в неё со второго раза. В первый раз она мне отказала. По вечерам Варюшка читала мне в русском переводе стихи нашего африканского поэта Пушкина. Сын мой, короли и нефтяные магнаты не знают… стихи по ночам с любимой девушкой – сильнее самых крутых гаремов! Гарем не надо завоёвывать, ему не надо читать стихи, гарем – это процедурная по удалению королевского семени. (Король хотел хохотнуть, но закашлялся. Речь его стала более прерывистой.) Мы с Варей. играли. в театре! Студенческом! Я был Отелло! О, с какой любовью я её душил! А знаешь, сын мой, что такое стенгазета? Мы готовили её три ночи подряд.
Она была длинная, во весь коридор. Варя расстелила её по полу и ползала по ней, рисовала, а я ползал за ней и любовался. ею. Лучшие ночи в моей жизни! Сын, слышишь мой хрип? Недолго мне. Вот главный наказ: возьми в гарем русскую! Только невинную, как Варя. Девственную! Чтоб как родник! Говорят, в России ещё есть такие. Несколько человек. Нашей разведке поручи – они найдут! И ты поймёшь, что такое настоящая любовь – человеческая, а не короле…ле… левская! Русские девы, они природные, понимаешь, они. они. они как наши дикие пантеры. Я покидаю тебя, сын мой… и в эти последние минуты… я… я… вспоминаю… Варя! Если б не ты… зря бы… жизнь бы… Варва… (Не договорив имя бывшей любимой, король широко раскрыл счастливые глаза и замолчал.)
В комнату входят помощники, родственники, министры, охранники… Первый помощник Каюк Великий незаметно для всех подходит к цветку, вынимает его и прячет себе за пазуху.
Сцена III
Белый дом. Кабинет президента США
Спиной к зрителям, глядя на Вашингтон через высоченное, во всю стену, окно, стоит президент США. Мы не видим его лица. Ему докладывает шеф ЦРУ, тоже стоя спиной к зрителям. Лишь силуэты и небоскрёбная красота в окне.
Шеф ЦРУ. Господин президент, мы открыли новую страну в Африке.
Президент. Как называется?
Шеф ЦРУ. Анунакия!
Президент. Кто там живёт?
Шеф ЦРУ. Анунаки.
Президент. Почему раньше об этой Анунакии никто не знал?
Шеф ЦРУ. Потому что никто не знал, что в ней есть нефть.
Президент. Откуда стало известно?
Шеф ЦРУ хочет прошептать на ухо президенту, подходит сзади, но президент его предупреждает.
Президент. Шепчи на то ухо, в этом прослушка.
Шеф ЦРУ подходит с другой стороны, шепчет.
Президент. Да ну? Сланцевая нефть! Не может быть! Восемнадцать тысяч процентов прибыли с учётом затрат на транспорт и на революцию.
Шеф ЦРУ. Начинаем бомбить?
Президент. Не сразу. Нас и так во всём мире недолюбливают. В Таиланде нашим туристам даже не делают скидки на тайский массаж! Это унизительно. Лучше скажите, в этой вашей Анунакии народ есть?
Шеф ЦРУ. Да разве это народ? Сброд.
Президент. Тем лучше, легче будет установить демократию. Сброд на демократию падок! А вы не выясняли, этот народ-сброд чем-нибудь недоволен?
Шеф ЦРУ. Выясняли!
Президент. И чем?
Шеф ЦРУ. Всем! Но особенно тем, что у них нет свободного доступа к Интернету.
Президент. Откуда знаете?
Шеф ЦРУ. Человечек объявился. Из местных.
Президент. Кто такой?
Шеф ЦРУ. Анунак.
Президент. Просто анунак?
Шеф ЦРУ. Нет, законченный анунак.
Президент. Так в чём же дело? Направьте кого-нибудь к этому сброду. Кто из агентов вернулся из стран, в которых наши миротворцы борются за демократию?
Шеф ЦРУ. Агент 00!
Президент. Вот и отправляйте его. Пусть пообещает им этот Интернет. Вы же знаете, демократия – это когда рабы получают свободный доступ к Интернету. И пускай объяснит этим законченным анунакам, что их король тиран! Наверняка против геев, значит, против демократии. Ещё пускай ужасов добавят: отвергает зоофилию, некрофилию… Словом, совсем о людях не думает. Не соблюдает права человека. И животных! Надо дать им понять, что цивилизованные народы так жить не должны. И они сами свергнут тирана! Приступайте. На всё про всё у вас два месяца! К Рождеству у нас должен быть контрольный пакет. всей Анунакии!
Сцена IV
Аэропорт небольшого сибирского города Закидонска
У здания аэропорта собираются девушки танцевального ансамбля. Все с косами, красавицы, одеты так, словно сразу по выходе из самолёта должны будут выйти на сцену. Их руководитель, менеджер по имени Жоржик, среднего роста, еврей, гей. Одет ярко, как и подобает геям-импресарио, в трендовые бренды.
Жоржик. Подруженьки, подруженьки… кого ещё нет? Отзовитесь.
Первая. Меня нет.
Вторая. И меня нет.
Жоржик (сердито). Как же вас нет, если вы мне отвечаете, дурищи?
Девушки смеются. Все в хорошем настроении, они летят за границу.
Третья. Жоржик, куда мы летим?
Жоржик. Девочки, это сюрприз! Прилетим – скажу. Где наша Красавка? И помощница Валюшка, крестница моя, тоже запаздывает. А, вот и она!
Первая (оборачивается). Боже, кто это?!
К Жоржику подходят мать с дочкой. Мать из тех, о ком говорят «в сорок пять баба ягодка опять». Красивая, элегантная… Дочь – прямая противоположность, одета по-тинейджерски уродливо – этакая смесь панка, гота и эмо. Мужские штанцы с ширинкой до колен. Фиолетовые волосы, торчащие, как иглы у ежа, накрашенные чёрным губы, на лбу, где должен быть третий глаз, – череп с костями, одета соответствующе, словом, уродина редчайшая. Но, как ребёнок, с аппетитом ест молочный сырок, несмотря на злое выражение лица. Ни на кого не обращает внимания.
Жоржик (матери). И ты хочешь, Ульяна, чтобы в этом виде Валюшка работала моей переводчицей?
Дочка (огрызается). Я не Валюшка, я Валькирия.
Ульяна. Гормоны, Жоржик, гормоны. Себя вспомни в эти годы!
Жоржик. Какие гормоны? Ей скоро девятнадцать.
Ульяна. Позднее развитие… Без отца выросла… Ребёнок ещё – сам видишь, как сырок ест. Сфоткай нас на прощание.
Жоржик фоткает мать и дочь. Мать улыбается, дочка нахмуренная – совсем злыдень.
Ульяна (пока Жоржик фоткает). Зато она у нас теперь в музыкальном ансамбле, «Сканды» называется. В Одина влюблена. А потому теперь не Валька, а Валькирия. Правильно говорю, дочь?
Дочка. Ну, мама.
Ульяна. Что мама, что мама? Ты должна помочь своему крёстному. Заодно в языке практика. Ты ж, Валькирия, охраняй его. Один тебя вознаградит.
Жоржик. Боже, что Архипыч скажет, когда её увидит?
Ульяна (шепчет). Мы же договорились – Архипычу про меня ни слова! Тем более – про неё.
Валькирия. Кто такой Архипыч?
Ульяна. Крутой один… Просил твоего крёстного концерт организовать где-то на краю света.
Валькирия. Мы на край света? Реально прикольно! Валькирии – воительницы света!
Жоржик. Кошмар! Что за бред?
К танцовщицам присоединяется удивительно красивая девушка. Все её обнимают, чувствуется, что она в ансамбле лидер.
Жоржик. Ну ты чудо, Красавка! Прима наша, всего на пятьдесят минут опоздала. Не то что в прошлый раз – два дня тебя ждали.
Вся группа направляется к небольшому частному самолёту.
Сцена V
Кабинет короля Анунакии
Молодой король разгневан. Он собирает в своём кабинете подчинённых: первого помощника Каюка Великого, шефа разведки Мочилиуса и других.
Король. Уже месяц, как я дал задание разведке найти русскую невинную, неиспорченную девушку, которая знает стихи нашего африканского поэта… этого… Кукушкина, что ли?
Каюк. Ваше Разгневанное Величество, у нас в королевстве проблемы. И серьёзные.
Король. Какие ещё проблемы? Две тысячи лет без проблем жили – и вдруг проблемы?
Каюк. В народе начались волнения. Король. Волнения? В нашем народе? А вы чем занимаетесь?
Каюк. Мы занимаемся гонениями на волнения!
Король. Каюк, тебе всегда что-то страшное мерещится. Если кто-то и волнуется, затопчите моими отборными королевскими зебрами! Хватит о пустяках. Лучше давай о главном, о важнейшем… Почему до сих пор вы не нашли мне русской… ну, как это. девственницы? Шеф разведки Мочилиус! Или ты хочешь, чтоб я тебя тоже затоптал зебрами, которых взбешу лично? Я тебя спрашиваю. Я, король Макдук Сто второй, сын великого Макдука Сто первого, старший его сын! И единственный.