– Халат был самый респектабельный, пожалуйста, не надо, – поддразнивая его, с легким от счастья сердцем рассмеялась она. – Не то что эта кольчуга.
Брэндон тоже засмеялся, провел рукой по ее волосам и смахнул с ее лица тяжелую, напитавшуюся водой прядь.
– Моя кольчуга сегодня не очень-то защитила меня, так ведь?
Она помотала головой и опять покраснела.
– Может быть, потому, что мы не можем спрятаться друг от друга. – Брэндон вдруг посерьезнел и, уже не смеясь, в упор посмотрел на нее. – Может быть, от такой любви не уйти.
– Брэндон, я…
Он приложил к ее губам указательный палец.
– Подумай и только после этого скажи. Я так обидел тебя! Страшно обидел. Можешь ты когда-нибудь простить меня?
– Да, – пробормотала она, поражаясь тому, как мало значат теперь все обиды. – Да.
– Келси! – Он внезапно умоляюще сжал ей руки. – Прости меня, если можешь. Если только простишь, обещаю, что никогда в жизни больше не обижу тебя.
Она покачала головой.
– По-моему, ты помнишь не все, – сказала она, проведя пальцем по его груди, отчего мышцы сразу напряглись и вспухли. – А ты не помнишь, как стоял здесь и обещал мне, что сцена на клумбе никогда не повторится? – Она задержала палец на поясе его джинсов. – Подумать только, – договорила она, – чего стоило то обещание! Думаю, папин букмекер сказал бы: сто против одного.
Брэндон притянул ее к себе и пылко сжал ее лицо ладонями.
– Выходи за меня замуж, – проговорил он страстно. – Клянусь, я сделаю тебя счастливой. – И поцеловал ее в лоб. – На клумбе, в спальне, под дождем…
Она вспомнила про своего отца в шутку. Однако Дуглас был прав – не много найдется мужчин, которые добровольно взвалили бы на себя такую обузу.
– Брэндон, – начала она, понимая, что надо сказать самое тяжелое сейчас, пока она еще в силах говорить, – а если доктор ему не поможет?
– Мы поможем ему, дорогая. Мы знаем с тобой такое волшебство, что победим все на свете. Лишь бы мы были вместе.
И она почему-то поверила ему. Да, есть такое волшебство. Она чувствовала, как оно струится по жилам, наполняя их страстью и чем-то еще более удивительным – искрящимся, приводящим ее в трепет и согревающим в такую холодную ночь.
– Я люблю тебя, – сказала она, чувствуя, как снова подкатывают слезы, и надеясь, что ее тон доскажет все вместо слов.
Наверное, так и случилось. С ликующим возгласом Брэндон прижался губами к ее губам.
– Тогда помоги своему покалеченному супругу добраться до дома, – сказал он, когда их тела затрепетали – то ли от холода, то ли от всепоглощающего жара. – До нашего дома.
Примечания
1
Отмечается в третье воскресенье июня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});