Поразмыслив так, он приготовил ценные товары для посылки их в Матхуру[23] и в благоприятный день, под счастливой звездой, с позволения родителей вышел из города вместе со свитой. Его сопровождали родственники, и в пути перед ним играли на раковине и турье[24]. Дойдя до берега, он отпустил друзей и отправился дальше.
Повозку его тянули два быка, которых звали Нандака и Сандживака[25]. Они были отмечены счастливыми признаками, белоснежны, как облака, и золотые колокольчики опоясывали их груди. Так достигли они леса, который радовал сердце своими деревьями дхава, кхадира, палаша, шала[26] и многими другими, тесно растущими и приятными для глаз, и наводил великий страх множеством слонов, гайялов[27], буйволов, антилоп, яков, кабанов, тигров, пантер и медведей. В нем набралось много воды, стекающей со склонов гор, и он изобиловал пещерами и непроходимыми местами. И тут у одного из этих быков — Сандживаки — нога завязла в трясине, что возникла от воды падавшего вдали водопада. Измученный негодной повозкой и чрезмерным грузом, он разорвал упряжь и упал. Видя, что он свалился, встревоженный возница слез с повозки, поспешно подошел к находившемуся поблизости купцу и, почтительно сложив ладони, сказал ему: «Сын благородного! Утомленный дорогой, Сандживака упал в трясину». Услышав, это, купец Вардхамана сильно опечалился. На пять ночей прервал он свое путешествие и, видя, что тот не поправляется, передал его слугам, имевшим при себе пищу, и сказал: «Если выживет Сандживака, возьмите его с собой, а если умрет, похороните его и возвращайтесь».
Приказав так, он, как и намеревался, отправился в глубь страны. А те, боясь оставаться в лесу, изобилующем опасностями, на следующий же день вернулись к господину и солгали ему: «Умер Сандживака. Мы похоронили его, совершив сожжение и другие установленные обряды». И услышав это, купец погоревал некоторое время, совершил из благодарности к быку погребальную церемонию и другие обряды и беспрепятственно достиг Матхуры.
Между тем волею судьбы изможденный Сандживака, которому суждено было остаться в живых, подкрепив свое тело каплями воды от водопада, потихоньку спустился на берег Ямуны[28]. И там, поедая кончики побегов молодой травы, подобные смарагдам, он стал через несколько дней жирным, как бык Хары[29], высоким и сильным. Каждый день он разрывал муравьиные кучи остриями своих рогов и стал похожим на слона.
И как-то раз лев по имени Пингалака[30], окруженный всеми зверями, спустился на берег Ямуны напиться воды и услышал могучий рев Сандживаки. Слыша его, он сильно встревожился сердцем и, скрыв свое состояние, поместился под образующей окружность смоковницей в положении, которое называется «четыре круга».
Вот как называются круги в положении «четыре круга»: лев, свита льва, трусы и неосторожные[31]. Во всех городах, столицах, селениях, деревнях, торговых местах, поселках, пограничных землях, участках, пожалованных брахманам, монастырских участках и колониях лишь кто-нибудь один занимает положение льва. Некоторые находятся в свите льва, в том числе соглядатаи. Трусы — в середине толпы. Неосторожные живут на окраинах леса и делятся на три группы: высшие, средние и низшие.
Что же касается Пингалаки, то он, окруженный советниками и друзьями, без страха и забот, высоко неся голову, наслаждался царской властью в лесу. Он воздерживался от чрезмерного употребления зонтов, опахал[32], вееров, колесниц и не злоупотреблял наслаждениями. Он возвышался безыскусственным и разумным поведением и необычайной отвагой. Он в избытке был наделен гордостью и безупречным достоинством и не терпел высокомерия. Царская власть не знала цепей, и ей охотно подчинялись. Не слышно было жалобных речей простых подданных. Нетерпимость, гнев, беспокойные желания и высокомерие исчезли, и великодушие стало всеобщей целькью. Ладони были сложены вместе. Не было ни печали, ни страха, и лесть не была в ходу. Процветали решительность, отвага, чувство своего достоинства и настойчивость. Подданный был предан одной цели, не зависел от других и, вместе с тем, заботился не об одном себе. Плодом мужественных поступков была радость от помощи ближнему. Отчаяние, бедность и унижение исчезли. Пришедшие в упадок крепости заботливо восстанавливались, а обилие богатств не ставилось ни во что. Не было противоречий и зависимости. Достижение чрезмерной власти считалось опасным. Никто не думал о шести способах ведения войны[33] и не украшался оружием. Пищи было необычайное изобилие. Ничего не делалось за спиной, и не из-за чего было беспокоиться. Крики негодных женщин, следовавших по пятам, оставлялись без внимания. Некого было упрекать. Метательные орудия не употреблялись, и никого не обучали пользоваться ими. Желания не встречали преград, и подданные были удовлетворены, получая, независимо от своего положения, пищу и жилье[34]. Сказано ведь:
Живя в лесу, не знает левНи блеска, ни науки поведенья. |Бесстрашный господин зверейПо праву величается царем. (5) ār
И также:
Обряды незачем свершать, чтоб льва на царство посадить. |Своим могуществом он сам владыкой стал среди зверей. (6)
Привыкнув пожирать слонов, что истекают мускусом[35], |Когда желанной пищи нет, не станет лев щипать траву. (7)
Было у него два шакала, которых звали Каратака и Даманака[36], дети советников, отстраненные им от службы. Они начали советоваться друг с другом, и Даманака сказал: «Дорогой Каратака, ведь наш господин Пингалака отправился отсюда за водой. Почему же он остановился здесь в подавленном состоянии?» Тот ответил: «Дорогой, какое нам до этого дело? Сказано ведь:
Кто лезет не в свои дела, тот терпит наказание. |Так обезьяна, вырвав клин, погибла по своей вине». (8)
Даманака спросил. «Как это?» Тот рассказал:
Рассказ первый
«Есть в одной стране город. Недалеко от него в роще некий купец строил храм. Ежедневно в полуденное время зодчий и все рабочие отправлялись в город за едой. И как-то раз стая обезьян приблизилась к этому наполовину выстроенному храму. А один работник оставил там большое полурасколотое бревно из дерева анджаны[37], вставив в него клин из кхадиры. Обезьяны начали весело играть, где им хотелось: на верхушках деревьев, на возвышающихся частях постройки и на кучах поленьев. И тут одна из них, близкая к гибели, безрассудно уселась на бревно. «Кто вставил этот клин в неподходящее место?» — подумала она и, схватив обеими лапами, начала его вытаскивать. Между тем яйца ее попали в щель полу расколотого бревна, и ты поймешь без лишних слов, что произошло, когда она вытащила клин.
* * *Поэтому я и говорю, что разумные должны остерегаться неподходящих дел». Затем он сказал: «Мы ведь поддерживаем жизнь лишь тем, что поедаем остатки пищи». Даманака ответил: «Неужели ты служишь повелителю из-за одной только пищи, не стремясь к отличию? Хорошо ведь говорится:
Чтоб помочь в беде всем друзьям своим,Чтоб нести бедствия всем врагам своим, |Повелителю служат мудрые.А живот наполнять — каждому легко. (9) viyo
И еще:
Лишь тот действительно живет, кто помогает жить другим. |Не служит разве птицам клюв, чтоб тело пищей насыщать? (10)
Когда живешь без состраданья ты в этом миреК друзьям своим, или к учителю, или к сыну, |К тому, кто слаб, или к слуге, — твоя жизнь бесплодна.Так ворон, жертвы[38] поедая, весь век проводит. (11) vasa
Хоть радуется пес, когда разыщет кость, ||лишь жилами и жиромПокрытую слегка, где мяса даже нет, ||не утолит он голод. |А лев, шакала невредимым отпустив, ||слона убить стремится.Все твари и в нужде желают получить ||достойную награду. (12) çārdū
К ногам хозяина собака ложится смирно,Хвостом виляет и, раскрыв свою пасть, ждет пищи. |Когда же кормишь ты слона, то он долго смотритИ лишь возьмется за еду после сотни ласок. (13) vasa
Легко наполнить ручеек, мышонку лапки отягчить, |Легко насытить бедняка, привыкшего к лишениям. (14)
Кто не может отличить вреда от пользы,Кто законы древние исполнять не хочет, |Кто стремится лишь наесться до отвала,Чем тот отличается от тупой скотины? (15) puṣpi
Или же:
И быка, когда он тащит воз тяжелый,Тянет плуг с усердием, поедает зелень, |Всем приносит пользу, чист и благороден,Разве можно сравнивать с человеком низким?» (16) puṣpi
Каратака сказал: «Мы ведь невысокого звания. Какое нам до этого дело?» Тот ответил: «Дорогой, и невысокий может возвыситься с течением времени. Сказано ведь: