— Говорил что-то вроде: я предупреждал, что это не очень хороший способ начинать наш брак.
Казалось, он готов спорить, но потом передумал. Он наклонился и поцеловал ее. — Я просто рад, что теперь ты в безопасности, — прошептал он.
Она попыталась обнять его и поморщилась, когда наручники впились в ее запястья. — Эй, Бенитес, нам нужен ключ к этим браслетам.
Бенитес поворчал, затем обратился к одному из своих конвоиров. Несколько мгновений спустя, кто-то снял с нее наручники, и она кинулась в объятия своего мужа — объятия, который теперь ей казались такими знакомы.
— От тебя воняет гелем после бритья O'Мэллори, — пробормотал он.
— Все хорошо, — пробормотала она с облегчением.
— Теперь ты помнишь меня?
— Потихоньку все вспоминаю.
Он крепче обнял ее, а затем сказал: — Я не думаю, что мы должны рассказывать твоей матери обо всем этом.
Она замерла на мгновение, а потом застонала: — Моя мама.
— Что не так?
— О ... Ничего, я просто забыла о ней на некоторое время.
Она почувствовала, как он дрожит от смеха, а потом целует ее волосы. Он провел рукой по ее спине и ее попке, прижимаясь к ней бедрами. Куча других воспоминаний нахлынули на нее, и она почувствовала, что краснеет.
— Давай, — прошептала она. — Давай дадим показания и покончим с этим. Нам необходимо вернуться к нашему медовому месяцу.
— Хорошо, Хэрри.
Она вздрогнула и отстранилась. — Хэрри?
Он кивнул. — Хэрриет. Хэрриет Бриниаски Смит. Ты не помнишь?
— Хэрриет Бриниаски... — Она дрожащей рукой прикоснулась ко лбу. — Неудивительно, что я забыла.
— Дорогая...
— Что еще я забыла? — спросила она.
— Я не знаю.
— Ты не двоеженец?
— Нет!
— Или серийный убийца? Или лидер какой-нибудь секты? Или...
— Нет! Может, хватит?
— Просто скажи мне плохие новости прямо сейчас. Я могу принять это.
Он вздохнул. — Больше нет плохих новостей.
Она изучала его. — Посмотрим.
— Плохие новости, — сказал Бенитес, когда его выводили из комнаты, — заключаются в том, что он не является наследником богатства стоимостью четыреста миллионов долларов!
— С другой стороны, — Скотт посмотрел на Хэрриет, — Смит — бисексуальный бабник. В то время как я гетеросексуален и полностью моногамен.
— Ну, прошло только шесть дней, — протянула она.
Он поцеловал ее руку, этот придворной жест, который теперь она вспомнила, была типичен для него. — Через пятьдесят лет, — пообещал он, — Я скажу тебе тоже самое.
Она улыбнулась. — Я думаю, что на сегодня Коста-Рики с меня хватит. Так что, если ты по-прежнему, очень хочешь поехать на Виргинские острова ...
— Это хорошая идея. — Он оглянулся и улыбнулся. — Но я клянусь, я обычно не захожу так далеко, чтобы выиграть спор.
Конец