шения — к решению многих практических, жизненных задач людей. Каких именно? — сейчас перечислить трудно. Но вот кое-что, ясно проступившее уже сегодня.
Научно-технический, набирающий темп прогресс предъявляет повышенные требования к нервно-психической сфере человека, требует мобилизации его творческого потенциала, а зачастую приобретает и форму с трудом переносимого эмоционального стресса. Слово это известно всем и не нуждается в пояснении.
Нет никаких оснований полагать, что задачи, которые возникнут перед человечеством в будущем, а с ними и требования к человеку окажутся более простыми. Скорее следует ожидать, что динамизм жизни от века к веку будет нарастать, а усилия, которые потребуются от людей для познания себя и окружающего их мира, для осознанного создания условий гармоничного развития человека, человечества и всей живой природы, можно назвать поистине циклопическими. Все эти грандиозные и увлекательные проблемы поставят (и ставят уже сейчас) людей перед необходимостью находить пути и средства повышения творческой активности личности, укрепления общего жизненного тонуса, надежной профилактики чрезмерных нервных перегрузок, эффективных мер лечения в случае, если такие перегрузки все же окажутся непосильными и приведут к нежелательным последствиям.
Уже и сейчас наука располагает данными, что действие нервного перенапряжения — стресса—на человека отнюдь не однозначно, что в одних случаях он оказывается разрушителем здоровья, а в других — несет в себе мощный потенциал созидательной энергии, открывает резервные возможности человеческой психики, мобилизуя человека на решение творческих задач, на активную борьбу с болезнью, с дурными привычками, с слабоволием, с пристрастием к алкогольным напиткам, курению, наркотикам. На углубленном изучении положительных, активизирующих
возможностей стресса основано одно из результативных направлений современной психопрофилактики и психотерапии, которое так и называется — эмоционально-стрессовая психотерапия. В рамках этого направления достаточно видное место занимает и эмоционально-стрессовая методика проведения гипноза, уже сегодня дающая доказательства своей эффективности в лечебной практике. Подробнее обо всем, что лишь упомянуто в этом введении, мы собираемся рассказать на страницах нашей книги.
Одним словом, дорогой читатель, у нас все впереди. Впереди, как было у Лемюэля Гулливера, когда он отправлялся в путешествие в некоторые отдаленные страны света сначала хирургом, а потом капитаном нескольких кораблей... Не исключено, что и мы с вами в этом путешествии встретимся с чудесами, не менее удивительными, чем те, что выпали на его долю.
Без малого сорок лет занимаются авторы этой книги темой гипноза и связанных с ним явлений, рассказывают об истории его изучения и использования, о сложившихся вокруг него легендах, суевериях и предрассудках и о существенном, реальном в этих необычных явлениях, ставших предметом пристального внимания исследователей и практиков. А если взять всю мировую литературу, посвященную этой теме, то она поистине необозрима... И все же постоянно обращаются к нам с вопросами и просьбой — расскажите о чудесах гипноза... Ведь правда тайны его не открыты? Да и нельзя их раскрыть ни сейчас, ни в будущем... Может быть, они вообще не поддаются научному объяснению?
Ну что ж, давайте вновь поговорим об этих тайнах и чудесах. О том, что о них известно на сегодня.
Авторы просят благосклонных читателей поберечь свое внимание, равномерно распределив его на всю книгу, и прочитать ее до конца. А уж тогда, мы полагаем, они и сами смогут ответить на ими же поставленные вопросы.
ЧАСТЬ I
МИФ
о "чудесных”
ИСЦЕЛЕНИЯХ
ДУХИ
У ПЕРВОБЫТНОГО КОСТРА
Чонг протяжно завыл.
Стена исполинского леса отразила его предсмертный вопль раскатистым эхом, и в джунглях снова воцарилась напряженная тишина.
Продираясь сквозь колючие кустарники, группа охотников спешила на голос Чонга.
На открытой поляне им представилось страшное зрелище. Чонг в лапах огромного медведя. Оба они — человек и медведь стояли во весь рост. Видимо, Чонг, столкнувшись со зверем, растерялся и не успел воткнуть в открытое брюхо медведя рогатину. Зверь в одно мгновение заключил Чонга в свои объятия. Могучие лапы медведя легли на его плечи, а дышащая жаром злобы пасть оказалась прямо перед его лицом.
Вот тут-то Чонг и испустил вопль отчаяния и ужаса, услышанный прибежавшими охотниками.
Проворный Кулу первым бросился на медведя и ткнул его в бок рогатиной. Зверь разжал лапы, выпустил Чонга, который медленно осел на землю, и пошел на Кулу, но тут одновременно в брюхо и грудь зверя вонзились несколько копий — их прямо с ходу бросили другие охотники.
Обессилев от ран и потери крови, зверь рухнул к ногам победителей, и лес опять огласился воплем, но уже многоголосым и торжествующим.
Охотники бросились к распластанному на земле Чонгу. Они поднимали его на ноги, но он снова падал. Напрасно охотники осматривали его тело, ища на нем раны — те страшные красные дыры, через которые из человека уходит жизнь. На нем их не было... И в то же время Чонг не выражал радости по поводу своего спасения, не благодарил спасителей, не ликовал над убитым медведем. Он не издавал ни звука, глаза его были закрыты, члены неподвижны.
Казалось, он был мертв.
Часть охотников осталась разделывать убитого зверя, остальные, наскоро смастерив носилки, бережно уложили на них безжизненное тело Чонга и направились к своему стойбищу.
Когда густой лес поредел, вдали на холмах стали
14
видны дымки костров. Ветер доносил голоса людей и запахи родного жилья.
Охотники пришли к хижине старейшины рода и колдуна.
Ку-Кор был для них всем. К нему обращались за советом во всяком сложном деле — всегда, когда была нужна помощь и поддержка высших сил. Ку-Кор умел разговаривать с духами. Поэтому каждый уважал и боялся колдуна. Он главенствовал в племени. Его слово было законом.
Охотники верили, что он вернет к жизни Чонга. Поставив носилки у самого входа в хижину колдуна, пришедшие начали выкликать его по имени.
— Ку-Кор, помоги Чонгу!
— Ку-Кор, хозяин леса взял с собой Чонга. Верни его обратно, позови его сюда. Он придет на твой голос, хозяин отпустит его, услышав твой голос!
Колдун не спешил выходить. Поспешность несовместима с его положением. Наконец бизонья шкура, закрывавшая вход в хижину, зашевелилась, два проворных мальчика отвернули ее в сторону, и на пороге торжественно показался Ку-Кор. Молча подошел он к носилкам и наклонился над неподвижным Чонгом. С ног до головы по безжизненному телу охотника пробежали пальцы колдуна. Бормоча что-то себе под нос, он вдруг резко встал и выкрикнул: «Духи придут к костру Ку-Кора! Они приведут с собой Чонга»,— и скрылся в своей хижине. Тотчас оттуда выскочили мальчики и, подбежав к горевшему перед входом костру, подбросили в него охапку сухих веток. Костер ярко вспыхнул. Из хижины колдуна раздалось заунывное и монотонное пение. Словно где-то вдали зазвучал протяжный зов. С каждым мгновением этот звук усиливался, будто приближался. И наконец, когда он раскатился подобно грому, бизонья шкура откинулась, и вновь появился колдун. Как трудно его теперь узнать! Это скорее медведь, чем человек: на нем шкура «хозяина леса», а на раскрытой груди красное пятно, окаймленное причудливым узором коротких линий. Искусно выделанная часть шкуры вместе с мордой зверя одеты прямо на голову колдуна. Хищный оскал пасти предостерегающе угрожает двумя рядами острых белоснежных зубов.
Ку-Кор начал ходить вокруг костра, приплясывая и пронзительно выкрикивая: «Хозяин забрал Чонга! Хозяин, верни Чонга! Чонг хочет к моему костру! Чонг идет к моему костру! Чонг садится у моего костра. Чонг,
15
Чонг, Чонг, слышишь меня? Я, Ку-
Кор, зову тебя, Чонг!»
С каждым выкриком колдун, не
перестававший приплясывать, все
чаще и чаще повторял имя — Чонг...
Чонг... Чонг... Вдруг как бы дрожь
пробежала по телу лежавшего на но-
силках, и он еле заметно шевельнул
рукой. Крик изумления вырвался у
охотников, но колдун уже не слышал
этого крика. Как только он заметил,
что Чонг пошевелился, ритм его
танца резко ускорился: Ку-Кор стал
бегать вокруг костра, то и дело вы-
соко подпрыгивая. Вой волка и рев
медведя раздавались из его от-
крытого рта. Теперь он уже не назы-
вал Чонга. Он призывал духов: «Хозяин леса, ты отступил,
ты отдал Чонга. Ты боишься духов, которых я зову. Я зо-
ву молнию, разрезающую небо, я зову гром, разры-
вающий тучи, я зову ветер, ломающий деревья, я зову