пронзительный гудок и из полосы плотного тумана, словно из
облаков стремительно вырвался знакомый серый силуэт военного
корабля. - " "Сенье" , спаситель, праматерь твою в клюз поперёк
брашпиля ! Явился не запылился ! Припёрся стяжать славу
адмирала Нельсона ! Союзничек, в пятак тебя распратак !" - без
особого восторга в голосе прошипел сквозь зубы перемазанный
сажей боцман
253
"П. м. П." Тайна п. острова." глава 42 " Спасение на море. "
Явление норвежского сторожевика и вправду было каким-то
чересчур театральным. К тому же было совершенно непонятно
откуда собственно он взялся. Хотя при более трезвом
размышлении с момента последнего обзора окрестностей
Медвежьего с помощью судовой РЛС прошло не менее получаса,
потом уже было не до наблюдений. Если учесть, что на обзорном
экране локатора была выставлена 12-ти мильная шкала дальности,
то можно предположить, что "Сенье" в тот момент находился на
большей дистанции. Преодолеть же за полчаса 12-15 миль для
военного корабля, чья крейсерская скорость составляет не менее
25 узлов задача вполне выполнимая.
Все эти мысли пришли позже, когда улеглись страсти по нашей
эпохальной "Брунгильдо-Жуковской битве" при Медвежьем крыле.
Впрочем на момент живописного выхода на сцену стремительного
красавца военного ( я бы назвал эту сцену: "Те же и рыцарь.")
события всё ещё продолжали развиваться. Командор "Брунгильды"
тоже заметил новое лицо нашей пьесы и отреагировал на него
несколько оригинально. Похоже старый нацист спятил
окончательно. Он выскочил из-за своего прозрачного укрытия и
попытался замахать кулаками в сторону приближающегося
сторожевика, забыв видимо о простреленном собственным
старпомом плече. От резкой боли он перекосился и зажал правой
рукой кровоточащую рану. Ярости его это однако не уняло и
Кранке принялся страстно плеваться, будто собирался доплюнуть
через кабельтовы морского пространства до ненавистного борта.
Исчерпав по видимому весь запас слюны, он вдруг опомнился ,
что в его распоряжении имеется аргумент повесомее и вновь
кинулся к забытому в нервном припадке , палубному орудию.
Впрочем белая горячка не очень хороший помощник для морских,
да и впрочем и сухопутных артиллеристов. Командор принялся
лихорадочно садить из своей короткой пушки по
приближающемуся сторожевику, но корабль с момента
254
обнаружения неизвестной субмарины, начал резко менять галсы,
выполняя противолодочный зигзаг. Кранке раза четыре выстрелил
в его сторону, но все снаряды ушли в молоко, а точнее в туманные
дали Норвежского моря. Чёртов безумец, раздосадованный
неудачей, вспомнил было о нашем рыбачке, который в своей
беззащитной неподвижности представлял собой куда-как более
удобную мишень.
Однако удача,порой сопутствующая сумасшедшим, отвернулась
от него уже навсегда. Лодка вдруг пришла в движение, проход в
рубку закрылся и сама надстройка стала быстро уходить под
палубу. Носовая часть, ускоряющей ход субмарины, под тяжестью
носовых цистерн, наполняемых забортной водой ,стремительно на
ходу погружалась. Однако хромого командора это не занимало. Он
садил из своей пушки в белый свет. Покидая его, он как-бы
оставлял за собой последнее слово,с грохотом припечатывая все
точки над i. На норвежце тоже началось какое-то движение. По
палубам и трапам забегали моряки, видимо была объявлена боевая
тревога. Командир корабля майор Бьернсон после обстрела
неизвестной подлодкой наконец решил действовать. Не желая дать
агрессивной, полнотелой даме окончательно погрузиться,(бог
знает какие сюрпризы она преподнесёт из под воды) "Сенье"
открыл беглый огонь из носовой орудийной башни.
Кранке наконец прекратил свою бесполезную пальбу и как-будто
успокоившись,устало ткнулся лицом в прозрачный щит. Он стоял
уже по колено в пребывающей бурлящей воде. Его правая рука
скользнула в карман синей куртки. Старик вытащил из кармана
небольшой чёрный пистолет и вставил его в полуоткрытый рот.
Голова его резко дёрнулась назад и безвольное тело скрылось в
пребывающей воде. Через секунду Вокруг "Брунгильды"
заплясали пышные водяные фонтаны снарядных разрывов. Вот
первый поразил, уже почти скрывшуюся под водой горбатую
рубку. Вспышка огня и на месте надстройки образовалась большая
зияющая пробоина, в которой на миг сверкнуло ярко-жёлтым и
погасло, словно захлебнувшись в хлынувшей ледяной воде
внутреннее освещение командирского отсека. Вот ещё один снаряд
ударил в неглубоко погружённую кормовую часть
подлодки,проламывая палубу и борт, словно кузнечный молот
деревянный ящик. Смертельно раненная "Брунгильда" (в
девичестве нежная "ДжуманА" - Жемчужина) продолжила своё
255
последнее свободное, неконтролируемое людьми погружение, в
неласковые воды холодного полярного моря.
От созерцания этих драматических событий меня отвлекла
знакомая вибрация корпуса траулера. Это ожил, заработал главный
двигатель. Значит починили и рулевое. Сквозь непрекращающийся
звон в голове и ватную полуглухоту, я услышал требовательный
окрик Владлена: " Рулевой, к штурвалу ! " Походкой начинающего
канатоходца я преодолел десяток метров до середины
штурманской рубки. Взглянул на капитана и обомлел. Вместо
привычной,седой, слегка дремучей хемингуэевской бороды на
его,покрытой угольным налётом (как у поднявшегося из забоя
шахтёра) физиономии, красовалась какая-то африканская, в
мелкий завиток,смоляная растительность. "А кэп то у нас
красавчик " - мелькнула в моей пострадавшей голове фривольная
мысль - "Ну просто мавр Отелло в исполнении Бондарчука, только
серьги в ухе не хватает. У него наверное ещё и не задушенная пока
Дездемона где-то в каюте обретается." Заметив мою несколько
отвисшую челюсть, мастер, словно оправдываясь пробурчал : "
Опалился малость, пока пожар на пеленгаторной тушили." Я чуть
было не ляпнул: " Ничего, Владлен Георгиевич. Вам даже идёт !"
Но слава богу, вовремя прикусил язык.
Через несколько минут капитан подошёл ко мне и повертев мою
голову своими толстыми пальцами, передал меня на медицинское
попечение боцмана. На мостик был вызван другой рулевой с
целым лбом и без признаков контузии. Устиныч, промыв рану,
перевязал мне голову даже слишком профессионально. На голове у
меня, как у раненого на передовой бойца, теперь красовалась
шапочка из белоснежного бинта с подвязкой под подбородком.
Мой лекарь отправился на полубак, поскольку сторожевик "Сенье"
и наш "Жуковск" прочёсывали водную поверхность в поисках
выживших, выполняя святую обязанность спасения людей на
море. Мне же было велено спуститься в кубрик и улечься в койку,
дабы не тревожить сотрясённые мозги. Но куда там. Разлёживаться
не было мочи и я тихонько прокрался по трапу на полубак,
игнорируя возмущённое ворчание немедленно обнаружившего
меня боцмана. Кроме меня с Устинычем на полубаке было ещё
несколько наблюдателей из числа матросов. Все внимательно
вглядывались в неясное морское пространство, выискивая на воде
живых или мёртвых.
256
Туман, до последнего времени постоянно сгущавшийся, в
наступившей после шумного,но скоротечного боя тишине, начал
быстро рассеиваться. Задул несильный ветер с норд веста,
разгоняя на воде белесую дымку. Всё видимое глазом
пространство моря было усеяно, качающимся на волнах мелким,
средним и редко крупным мусором. Мазута и соляры на воде было
совсем немного, возможно покойная "Брунгильда" была оснащена
каким-то альтернативным, необычным двигателем, не
потреблявшим дизельное топливо. " Так значит выглядит море
после морского сражения." - мелькнула странная мысль - " Это
всего два корабля погибло. Подлодка и совсем маленький баркас.
Что же творилось на месте торпедированных кригсмаринерами во
время войны в этих краях, союзных транспортах." Вдруг совсем
недалеко от нашего борта,справа по курсу, словно чёрт из
табакерки, из под воды, подпрыгнув над поверхностью вынырнула