Джеб, Кок и Чижик были готовы подняться на борт из воды, но, увидев сигнал разведчиков, повторили их маршрут.
– Кок – на мостик. Чижик – машинное отделение. Тимур – матросские кубрики. Клюв – каюта капитана.
Николай покачал головой, не одобряя решение товарища. Впрочем, он командир и один имел право войти в апартаменты хозяина яхты.
Бойцы были одеты в черные майки и темные брюки, обуты в кроссовки. Прежде чем разойтись по своим объектам, они несколько мгновений постояли молча. Потом рассыпались по палубе.
Огнестрельное оружие покоилось в петлях плечевых ремней. Джеб пропустил Кока впереди себя. Дождался, когда товарищ поднимется на мостик, и свернул в проход, выводящий его к каюте Камиля. До него донеслись приглушенные звуки сразу с двух сторон. Блинков тут же сориентировался: это отработали Николай и Тимур.
Покой хозяина охранял плечистый Лахман. Он стоял у двустворчатой двери, сложив руки на груди и чуть расставив ноги. До него было три метра, и Джеб с широким замахом метнул в него тяжелый нож. В этот раз прицельно, мысленно уперев взгляд в точку попадания. Лезвие вошло противнику в правое подреберье по самый упор. И сам удар был мощным. Лахмана словно толкнули, и он ударился спиной в дверь. Блинков тут же высвободил оружие – в левой руке «беретта», в правой «узи». Он дал короткую очередь в район замка и двинул в дверь ногой. В ту же секунду сместился на шаг в сторону. В то место, где он стоял, грохнули одиночные выстрелы. Джеб мысленно одобрил мобильность Шахина. Который и выдал свое местоположение. Пригнувшись, Джеб с разворотом ворвался в каюту и отстрелял по Шахину из «узи» в упор. Телохранитель Хакима оказался близко к двери, и шансов у него не было.
Оттолкнув Шахина ногой, Джеб нашел глазами Камиля.
– Женя, Женя… Ты никак не угомонишься, – услышал он слегка подзабытый голос.
Говорил один человек, тогда как перед Джебом был совсем другой. Уставший, ползший к своему финишу оборотень. Он отстоял свою последнюю очередь на паромной переправе, где приобрел билет в один конец.
Хаким сидел на оттоманке, положив ногу на ногу. В руке он держал бокал с коньяком. Свет из иллюминатора падал на его бритую голову.
– Я думал о тебе, но не хотел верить, что ты придешь за мной.
Джеб на миг прикрыл глаза. Потому что изменившийся облик постаревшего на добрый десяток лет египтянина резал их.
– Да, да, я понимаю. Я будто облучился, да? – И так неузнаваемое лицо Хакима снова преобразилось. На него опустилась черная тень. – Дай мне уйти.
Он посмотрел себе под ноги. Там, куда простерся его взгляд, лежали штабеля тротила. Две тонны взрывчатки были готовы поднять на воздух любое судно, что встретится у него на пути. И Хаким уже видел себя за штурвалом «Екатерины». Одного, без преданного телохранителя и команды. Он принял решение и не мог отступить ни на шаг. Сил и разума у него осталось ровно столько, чтобы удержать штурвал в одном положении.
– Дай мне уйти, – повторил он.
Блинков покачал головой, держа хозяина на прицеле двух стволов.
– Нет. Ты зря вернулся на свою яхту. Ты сошел с ума, Камиль, иначе ты не сделал бы этого.
– Ну так возьми мою жизнь. – Хаким медленным движением поднес руку к груди. – Но прежде ответь мне на вопрос…
– Я не верю твоим словам, – перебил его Блинков. – И на все твои вопросы у меня есть один ответ. Он пришел только сейчас, когда в тебе не осталось ничего от того человека, которого я когда-то знал. Теперь я понял: все теракты совершаются с таким выражением лица. Оно такое же, как у генерала, который оплевал твой дрифтер ракетами. Вы так похожи, что вас не отличить. За свою жизнь ты научился терпеть и ненавидеть, но не научился выживать и любить. И это главное, что отличает нас с тобой.
Джеб отбросил в сторону «узи» и взвел курок пистолета.
– Ты был вправе мстить, Камиль, а я вправе остановить тебя.
«Котик» поднял пистолет и выстрелил Хакиму в сердцу…
Камиль умер с улыбкой на губах. На своей «Екатерине», в своей каюте. Там, где и хотел умереть. «Может, поэтому он так рвался в этот уютный мирок, который превратился для него в шлюзовую камеру и отправил на небеса?» – думал Джеб, не зная о забитом тротилом трюме.
«Лендровер» мчался по шоссе. Прохладный ночной воздух врывался через приспущенные стекла и остужал головы бойцов. Каждый думал о своем. Кокарев воспроизводил свои мысли вслух:
– Знаете, парни, я сильно беспокоюсь за нашего капитана. Я отвечу почему. Потому что, мне кажется, в его словах появился какой-то смысл. Ведь раньше этого я за ним не замечал.
Кок открыл банку пива, осушил ее на одном дыхании и выбросил в окошко. Отрыгнув, продолжил.
Миролюбивая болтовня Кока подействовала на Джеба как обезболивающее. Он слушал его и впервые вникал в смысл его трепа.
– Не тоскуй, Джеб, – Николай хлопнул товарища по плечу. – У нас весь мир под ногами. Будем плавать за горизонт и любить самых красивых. Они нам ширинку будут расстегивать большим пальцем ноги. Из любого «нет» они нам сделают не просто «да», а «ах да!». А хочешь, плюнем на этот курортный бизнес и на все деньги отгрохаем пирамиду твоей любви!
Джеб задремал, и ему привиделась пирамида, выше которой было только небо. Его брови сошлись к переносице, словно однажды он видел похожую картину. Он четко различил незнакомую женщину за штурвалом истерзанного штормом корабля. Ее ликующий, преисполненный победы возглас утонул в гуле соленого ветра:
– Свобода!
Примечания
1
Название и дислокация изменены.
2
Бывший советник Б. Ельцина по экологии А. Яблоков и секретарь Совбеза А. Лебедь в свое время заявляли: из 132 единиц такого оружия, находящегося на балансе 12-го Главного управления Минобороны России, отсутствует 84.
3
Фетва – предписание, принимаемое к неукоснительному исполнению правоверными мусульманами.
4
«Известия».
5
Сабра – кактусовый плод (иврит).
6
«Независимое военное обозрение».
7
Андрей Саксеев.
8
От английского drift – дрейф.
9
По материалам «Независимого военного обозрения».