Настрой у пассажиров «членовоза» был явно не парламентерский, и рассчитывать на мирное течение переговоров не приходилось.
«Ладно, на войне как на войне», – сокращая дистанцию с противником, подумал Хабаров.
Первым попытался нанести удар ближайший из пассажиров черной иномарки – светловолосый крепыш. Почти без замаха он выбросил вперед левый кулак, но тот потревожил лишь воздух в том месте, где мгновение назад находилась голова Александра. И тут же поставленная «двоечка» в корпус отбросила его на багажник «членовоза». Взвыв и схватившись за грудную клетку, паренек согнулся пополам.
«Этот на минуту выключен», – хмыкнул про себя Хабаров и резко повернулся к двухметровому амбалу.
Прыткий амбал оказался рядом. Сгруппировавшись, он намеревался одним разом прикончить повстречавшегося на дороге наглеца, но посланный в голову кулак врезался в приподнятое плечо.
Александр был легче и проворнее. Воспользовавшись этим преимуществом, он «закрутил» соперника, нанося болезненные удары по «ливеру» и суставам. Упав на колени, тот с перекошенным от злобы лицом сунул правую ладонь под полу пиджака.
В другой раз командир группы морского спецназа не стал бы добивать наглого качка, но сейчас тот в приступе гнева намеревался применить оружие. Что болталось в его «оперативке»: боевой пистолет или травмат – размышлять было некогда. Счет шел на доли секунды.
Подъем стопы удачно приложился к нижней челюсти. Амбал рухнул на спину и затих. Оставался водитель.
Совсем еще юный парень успел понять бесперспективность дорожного конфликта и своевременно нырнул в салон на свое место. Когда Александр подошел к его дверце, тот, подобно ангелочку, смиренно обнимал ладошками руль и покорно смотрел вдаль.
Скользнув по нему взглядом, капитан второго ранга открыл заднюю дверцу – уж больно хотелось посмотреть в глаза того, чью охрану он только что отправил в нирвану.
На заднем сиденье расположился пышный господин с удивительно знакомой депутатской физиономией, часто мелькавшей на центральных телевизионных каналах.
– Претензии есть? – коротко поинтересовался Хабаров.
Господин поднял руки и выставил вперед ладошки с растопыренными толстыми пальцами.
– Нет-нет, все нормально.
– Тогда добрый совет: вам лучше аккуратно ездить в крайнем правом ряду. Вы не любите народ, народ не любит вас. Попадете под горячую руку простых граждан – некоторые сложные косточки придется долго сращивать…
Спустя минуту Александр уже продолжал поездку в сторону центра Москвы. Маленькое дорожное недоразумение вскоре забылось. Мысли были заняты построением плана поиска коллег по группе.
– Начать определенно стоит с москвичей – Сереги Соменкова и Ваньки Зеленского, – шептал он, посматривая на дорогу. – Найти их труда не составит. Уговорить вернуться – вот это проблема! Если с ними все срастется – помогут в поисках других парней. Да, верно. Так и сделаю…
Глава первая
Сирия, восточная часть Алеппо. Несколько дней назад
Салха стояла перед мужчинами с пустой пластиковой канистрой.
Как и требовали исламские учения, ее одежда была строгой, без малейшего намека на украшения или вырезы, чтоб за них не уцепился ни один похотливый мужской взгляд.
Сделав шаг к женщине, полевой командир Муса Калибар отобрал канистру и бросил ее на землю. Затем резким движением сорвал с головы и груди Салхи башию – прямоугольное темно-коричневое покрывало.
На женщине остались букнук и длинная юбка. Она испуганно вскинула руки, прикрыв грудь. Но Муса, зло прикрикнув, сорвал и букнук.
Заместитель полевого командира Насир Хути и водитель Басем, стоя неподалеку, посмеивались. Оба держали в руках оружие и в случае неповиновения задержанной готовы были изрешетить ее пулями.
Однако Муса был пленен красотой молодой женщины и продолжал импровизированный досмотр.
– Ты разве не знаешь о запрете на перемещения в Алеппо после захода солнца?! – добавив в голос нарочитую грозность, спрашивал он.
– Я всего лишь шла за водой, – пыталась оправдаться Салха. – Дома лежит больная Амина, отец мужа стар, плох и почти не выходит из дома…
– Кто такая Амина?
– Моя двухлетняя дочь.
Муса уж и сам не ведал: то ли досматривает задержанную, следуя установленным командованием ИГИЛ правилам, то ли просто желает получше рассмотреть ее тело.
– А где твой муж?! – схватив ее за подбородок, приподнял он лицо женщины. – Наверное, воюет против нас в армии Асада?!
– Нет, что вы! Мой муж Саид никогда не держал в руках оружия, – жалобно пробормотала она. – Пока не началась война, он возил в город соль с озера Даббуль.
Добычей и извозом соли с названного озера занимались многие жители Алеппо и его пригородов. Это занятие еще никого не обогатило, но поддерживало местную бедноту.
Ладонь Мусы ощупала упругую грудь, скользнула вниз, по гладкому животу к бедрам, все еще прикрытым длинной юбкой. Салха попыталась воспротивиться, но тут же в страхе зажмурилась – мужчина угрожающе занес над ее головой кулак.
Под юбкой оказались только тонкие трусики. Ощупав упругое женское тело, Калибар недовольно покосился на своих людей. Он страстно желал овладеть пленницей, однако показывать свою слабость соплеменникам не хотел.
– Личный досмотр закончен, – процедил он. – Свяжите ей руки и посадите в машину.
– Но за что?! – схватила Салха свою одежду. – Вы же не нашли у меня оружия или чего-то запрещенного!
– Ты нарушила мой запрет и покинула жилые кварталы. Тебя следует допросить…
Небо недавно потемнело, погрузив Алеппо во мрак южной ночи.
Маленький дворик полуразрушенного строения освещался тусклыми лучами фар ближнего света. Осторожно придвинувшись к низкому заборчику, Саид Фадри положил ладони на еще теплые камни и осмотрел территорию двора.
Внутри стоял автомобиль с выключенным двигателем, людей Мусы Калибара поблизости не было. Вероятно, часть его головорезов находилась в жилом доме, второй этаж которого месяц назад разворотило прямым попаданием снаряда танкового орудия. Фадри надеялся на то, что его пропавшая супруга Салха находится там.
Один из соседей Фадри – ходивший днем к водяной колонке старик Магомед – видел, как ее остановили вышедшие из машины люди. По его мнению, это были боевики полевого командира Калибара.
Саид прислушался…
Да, верно, из дома доносились мужские голоса. Оглядевшись по сторонам, он осторожно двинулся к зиявшей в заборе прорехе.
Включенные фары освещали небольшое пространство между автомобилем и входом в дом. Забор с прорехой находился позади машины и тонул в ночной мгле.
Проскользнув на территорию двора, Фадри направился по кратчайшему пути к ближнему окну, занавешенному полинявшей тряпкой. В правой руке он нес автомат Калашникова с полным магазином. Единственный запасной магазин, всего лишь наполовину снаряженный патронами, торчал из левого кармана брюк. Оружие сириец забрал у погибшего боевика пару месяцев назад, когда возле его дома закончился затяжной кровопролитный бой. Все семейство, напуганное стрельбой и взрывами, почти сутки пряталось в подвале дома, а ему пришлось выбраться для пополнения воды и съестных припасов. Тогда и натолкнулся на труп мужчины с развороченной головой.
Приблизившись к каменной стене строения, Фадри прижался к ней спиной и с минуту стоял, не двигаясь.
Вокруг дома было тихо, лишь от ближайшего минарета доносилось призывное пение муэдзина. Зато в единственной комнате, где горел слабый свет, разговаривали несколько мужчин, после обстрела в доме не осталось уцелевших стекол, и голоса были хорошо различимы. Речь шла об ожидавшемся подходе подкрепления и подвозе боеприпасов, дефицит которых все более ощущался в отряде Калибара.
Скользя спиной о каменную стену, Саид приблизился к окну и осторожно заглянул внутрь через дыру в тряпке.
Первое, что он увидел – спину мужчины, стоявшего в трех шагах от окна. Чуть дальше находился освещенный двумя фонарями стол, за которым сидели остальные мужчины. У дальней стены располагался топчан. Приглядевшись, Фадри замер и перестал дышать: на топчане лежала его супруга.
Салха лежала на собранном из грубых досок топчане поверх какого-то пыльного одеяла. Отяжелевшие веки прикрывали глаза, одна рука свисала почти до пола, другая была привязана веревкой к торчащей из стены железной скобе. Подол длинной юбки был задран, другие элементы одежды валялись на полу. Она не спала, а пребывала в каком-то странном состоянии, после того как Муса (именно так мужчины называли главаря этой банды) сделал инъекцию в ее руку. Что за препарат был в шприце – она не знала.
Мозг работал крайне вяло. Мысли путались, когда она пыталась восстановить в памяти недавние события, произошедшие в этой небольшой пыльной комнате.