Неожиданно Мухаджир повернулся и произнес:
– Завтра мы уходим из города. Нам нужно ехать на юг.
– Куда именно? – по-деловому поинтересовался Рамзиль.
– В Африку, – спокойно отозвался Мухаджир.
– В Африку? – невольно удивился Рамзиль. – Почему именно туда? Можно было бы отыскать для отдыха и более комфортабельное местечко.
– Мы поедем не развлекаться, – заметил Мухаджир, – а по делу.
Они давно уже были вместе, так что Рамзиль вполне заслужил право на дополнительные вопросы:
– А что за дело?
– Мне нужно поговорить с Ибрагимом, – уклончиво ответил Мухаджир.
– А нельзя ли это сделать по телефону?
– Это тот самый случай, когда я должен увидеть его лично.
Следующий вопрос задавать не имело смысла, да и опасно.
– Останови, – распорядился Мухаджир, когда подъехали к знакомой беседке, где он неизменно выкуривал сигарету.
Кивнув, Рамзиль прижался к обочине. С удовлетворением отметил, что в округе нет никого, не считая ворон, что кружили неподалеку горластой надоедливой стаей.
Мухаджир вышел из машины и расположился в беседке. Достав сигарету, вдумчиво закурил. Выглядел он беспечно, повернувшись к машине спиной. Впрочем, чего ему опасаться, ведь они не первый день вместе, и вряд ли Мухаджир догадывается о том, что соратник получил приказ на его устранение.
Рамзиль сделал вид, что занят вещами, лежащими на заднем сиденье. В действительности в дорожной сумке у него был припрятал «ТТ», поставленный на боевой взвод (так, на всякий случай – недооценивать Мухаджира нельзя, от него можно ожидать все, что угодно), достаточно только нажать на курок. Сунув руку в брезентовый кармашек, он нащупал прохладную сталь и, взяв пистолет, сунул его в карман. Мухаджир, беспечно повернувшись спиной к автомобилю, даже не подозревал о том, что смерть находится от него всего-то на расстоянии двух шагов. В какой-то момент Рамзиль даже почувствовал нечто похожее на сострадание: ведь долгое время они считались друзьями, их связывали не только борьба с неверными, но и общие взгляды на жизнь. Но Рамзиль тотчас отринул сомнения – ослушаться Ибрагима он не мог.
Приблизившись, Рамзиль вытащил пистолет и направил его в голову Мухаджира. Следовало бы окрикнуть бывшего друга, чтобы тот принял пулю в лицо, а не в затылок, – ведь он воин и заслужил правильную смерть; но Рамзиль вдруг подумал о том, что может угодить под гипноз его серых глаз и опустить оружие. Пусть будет так, как складывается, главное для него – это выполнить приказ.
На затылке у Мухаджира был небольшой седой завиток, отчего-то именно он притягивал его взгляд. Подняв руку, Рамзиль нацелился именно в него. На какой-то момент представил, как рухнет Мухаджир, сраженный куском свинца, и, отгоняя от себя всякую жалость, надавил на курок.
Раздался негромкий сухой щелчок. Выстрела не последовало. Повернувшись, Мухаджир произнес, явно сопереживая:
– Не получается? Может, еще раз попробуешь?
Рамзиль отшатнулся, встретившись взглядом с Мухаджиром. Палец снова нажал на спусковую скобу. И вновь всего лишь щелчок. Мухаджир продолжал безмятежно затягиваться сигаретой, словно ничего не происходило.
– Что же у меня за жизнь такая собачья? Почему меня предают всегда самые близкие? – с горечью произнес он. – Чем же я провинился перед тобой, Аллах?.. Молчишь?.. Удивлен? Пистолет не выстрелит, я поменял патроны. – Мухаджир разжал ладонь, на которой лежало шесть патронов. – Вот они! Почему ты в меня стрелял? Ведь мы же с тобой друзья.
Рамзиль сглотнул горький ком. В голосе Мухаджира звучало разочарование.
– Так было нужно… Как ты догадался?
– Это было несложно. Ты избегал моего взгляда. Я все-таки думал, что ты не осмелишься. Жаль, что так получилось. Я дал тебе возможность выжить. А теперь выброси пистолет вон в те кусты, – кивнул он головой в сторону. – Он тебе больше не понадобится.
Рамзиль только сейчас заметил, что на скамейке рядом с Мухаджиром лежал «макаров». Требуется всего-то доля секунды, чтобы поднять его. Но Мухаджир не торопился, а лишь покручивал в руках погасший окурок.
Размахнувшись, Рамзиль зашвырнул пистолет далеко в траву.
– Послушай, Мухаджир… – голос Рамзиля дрогнул.
Мухаджир понимающе кивнул.
– Тебе не нужно ни в чем меня убеждать, я и так все понимаю. Тебе ведь Ибрагим приказал меня убить, ведь так?
– Да, – выдавил Рамзиль.
– Он же тебе велел не отходить от меня ни на шаг. Верно?
– Да, Мухаджир.
– А ты знаешь, почему он так решил поступить со мной?
– Мне кажется, он тебя боится.
– Боится? – Мухаджир выглядел удивленным. – Как же я сумел напугать такого человека? Ибрагим богат, всемогущ, в сравнении с ним я всего лишь песчинка. У него множество таких людей по всему свету.
Мимо беседки на большой скорости промчалась легковая «Тойота», из полуоткрытого окна донеслась громкая музыка и скоро смолкла, разделенная расстоянием. А следом, гремя рессорами и постукивая бортами, прокатил тяжелый грузовик. Никто из проезжавших даже не посмотрел в их сторону. Что же может быть необычного в разговоре двух мужчин?
– В тебе есть что-то особенное, – ответил Рамзиль. – И он это знает, вот поэтому боится тебя.
– Вот как… не думал. Интересно было бы у него спросить, что же именно. Думаю, что мне все-таки представится такая возможность.
В какой-то момент Мухаджир отвернулся, посмотрев в сторону удалявшихся машин. Стараясь не потерять даже доли секунды, Рамзиль метнулся к пистолету. Гурий повернулся в тот самый момент, когда пальцы Рамзиля коснулись прохладной стали. Поймав за рукав, Мухаджир с силой дернул его на себя. Подавшись вперед, Рамзиль потерял равновесие, а Мухаджир ударил его левым локтем в переносицу. Ухватившись за разбитое лицо руками, Рамзиль упал. Еще один короткий удар ребром ладони по сонной артерии, и он, негромко охнув, потерял сознание.
– Из всей военной науки я вывел главное правило: если враг не сдается, его уничтожают. Так что извини, брат.
Подхватив бесчувственное тело под руки, Гурий поволок его к машине. Распахнув салон, затолкал на заднее кресло. Сев за руль, развернул машину и поехал за город. Вскоре он был в лесу.
Основное дело выполнено, теперь осталось малое. Открыв багажник, Гурий вытащил канистру с бензином, щедро облил им машину и, отступая в глубину леса, тонкой струйкой принялся поливать за собой землю. Откинув в сторону пустую канистру, он чиркнул зажигалкой, зажег клочок бумаги и швырнул его на бензиновую дорожку. Огонь охотно побежал в сторону машины, добравшись до колес, принялся лизать покрышки длинными красными языками. А затем раздался гулкий взрыв, подбросивший машину.
Мухаджир похлопал себя по карманам и с досадой подумал о том, что пачку сигарет оставил в беседке. Досадно, прежде подобной рассеянности за ним не водилось. Но возвращаться не стал, уверенно зашагал к шоссе.
Выбравшись на обочину, Гурий Мещерский направился к автобусной остановке.