Сигурду казалось, что танк на самом деле стоит на месте, просто стенки и пол его сильно вибрируют. И лишь периодические резкие качки из стороны в сторону напоминали, что танк несется на максимальной скорости.
Танк шел на глубине семь футов. Резцы с дрелями работали бесперебойно, рыхлый грунт с мелкими вкраплениями известняка поддавался без труда. Сигурд следил за навигатором, отсчитывал мили. Через полчаса — выезд на поверхность. Сердце билось все сильнее.
Шея больше не болела, даже отеки начали спадать. Что сделало его сильнее? Неужто прана?
Сигурду захотелось говорить вслух.
— Эй, Ихуа, ты, небось, и сквозь землю видишь? Ты-то о восстании наверняка знаешь, но не факт, что об этом известно твоим терракотерам, правда? Все-таки эксперимент… Ну что, раз так — наблюдай…
Сигурд замолчал, представив, как это может выглядеть, если смотреть глазами всевидящего Ихуа: ночь, на глубине нескольких футов под плато мчится подземный танк, и в нем разговаривает раненый человек.
— Почему люди воюют? — рассуждал он дальше. — А никто не знает, нет ответа. Сколько людей, столько и личностей. Хаос. Ох, сложно нам… Может, все они, эти личности, так устроены, что реального мира не видят? Не ты устроил, а природа, которая тебя самого создала. Понимаешь, Рэн видит, а мы с тобой — нет. Ладно… тебе-то, небось, это лучше знать, Ихуа. Албы выжили. Отказались от войны с терракотерами, да нет… не смогли от нее полностью освободиться… такими же воинственными остались. А вот ренегаты — те правы… По-своему, конечно. У них оружия вовсе нет. И бога нет — такого, вроде Спаро. Но зато они в другую глупость верят. Думают, что когда-нибудь станут такими же могучими, как ты, Ихуа. Они надеются, что тоже постигнут все премудрости науки и откроют все тайны вселенной. Но что, если все именно так, как я уже думал когда-то: ваше всемогущество — именно оно лишило вас возможности сосуществовать друг с другом! Разве не разрушат ренегаты свой мир, когда их знания достигнут критической точки? Разве не превратятся они в Ихуа?..
Танк шел, постепенно замедляя ход: камни попадались все чаще, были все крупнее. Но Сигурд скорости не сбавлял.
«Смотри, Ихуа, — говорил он про себя. — Смотри, если ты есть… Я — бывший дикарь, веду свой танк к твоим терракотерам. Албы наказаны, — значит, одна из граней моей личности уже может торжествовать. Теперь вот готов и с тобой поквитаться. Наивно, да? Но знаешь, что я думаю? Я думаю, что все делаю правильно».
***Как они с Полем и Лепой и рассчитывали, через два часа после отбытия Сигурд выехал на гранитный щит.
Он включил камеры ночного видения. Впереди, на фоне черного неба, вспучивались валуны, и сначала он подумал, что этот участок придется осиливать не один час, но вскоре убедился, что для танка Велимира каменистая поверхность не проблема: он шел пятьдесят миль в час, и угрозы перевернуться не было. Когда беспутица осталась позади, Сигурд почувствовал прилив уважения к легендарному вождю и тем, кто работал вместе с ним над созданием оружия.
Выехав на покрытую зеленью равнину, Сигурд выпустил резцы, стал закапываться. Грунт был ощутимо мягче: суглинки. Погрузив танк на четыре фута, Сигурд задал максимальную скорость. К часу сорока трем он подъехал к холму «д-6» и выбрался на поверхность.
Все поросло кустарником, и Сигурд потерял пятнадцать минут в поисках оврага. Сомневаясь, тот ли это овраг, он съехал в него — почти свалился — и, уже оказавшись на дне, понял, как рисковал: недавно тут прошел дождь, и края оврага размыло: запросто можно было перевернуться.
Доехав до ручья, Сигурд вспомнил свое видение, в котором ему пришла мысль, что ехать надо под этим ручьем. Неверно: дно ручья было плотным, возможно тут проходил гранит. С чего он вообще взял, что прана давала какие-то прозрения? Если следовать этой мысли, то Ихуа с летающим шаром и карликом Рэном — не что иное, как дурман психоделика, так?
«Да какая разница? — пробормотал Сигурд. — Хозяин-то у терракотеров есть… Не важно, с летающим шаром или без него».
Он, как и было запланировано, нашел подходящее место и снова нырнул под землю.
В два часа пятьдесят одну минуту Сигурд выскочил на поверхность в двух тысячах футов от дома номер двенадцать улицы Школьной Южного микрорайона.
Не снижая скорости, он помчался по направлению к перекрестку Школьной и переулка Батурлима.
На ходу включил камеры.
Алгирск — тот самый город, в который молодой специалист Зубров приехал ради Трапезуса, — спал. Большая часть фонарей была погашена.
Хотелось бы знать: почему несуществующего выпускника Багровского университета так тянуло к Трапезусу? Разве терракотеры могли предвидеть, что к ним придет дикарь Сигурд?
А что, если могли?
Стальные колеса с зубцами, покрытыми кремнием, взбороздили мягкий асфальт. Сигурд затормозил. Он отлично представлял топографию этого места. Пятнадцать футов вперед — и его увидит терракотер, что стоит за углом булочной.
Два пятьдесят три. Сигурд включил волну Военного Совета, дал вызов. Ответа не было.
Он откинул панель управления пушкой. Объект «зэт». Самонаведение.
«Орудие готово», — высветилась надпись.
— Должно быть, так оно и бывает, — сказал Сигурд и нажал на пуск. Машину качнуло, на несколько секунд заложило уши: стены не оборудовали звукоизоляцией.
Пуск. Еще один выстрел.
Он напрягся: вот-вот последует ответный удар.
Сигурд развернул танк и двинул назад, съехал с дороги. Огибая старый каштан, задел и чуть развернул газетный киоск.
Он ждал того мгновения, когда мир внезапно исчезнет, но мир все не исчезал.
Сигурд отогнал танк на пустырь полумилей восточней того места, где выехал из земли, выставил таймер самоликвидации, накинул капюшон, открыл люк и выскочил наружу. Войдя в состояние скачка, отбежал на несколько сотен шагов, упал на землю, закрыл голову руками. Раздался взрыв.
Он сел, обхватил руками колени. Огонь, разбрызганный взрывом, быстро угасал. В домах кое-где засветились окна. Сигурд посидел несколько минут, ожидая запоздалой реакции терракотеров, но ничего не происходило. Где-то проехал грузовик, затих в отдалении. Пахло сыростью, цветами, травой…
Сигурд поднялся и быстро пошагал на юг.
Не исключено, что наутро люди увидят терракотеров. Он не знает, что их ждет, жителей Алгирска. Может, терракотеры успеют все восстановить до утра. Может, пришел конец смутному времени. А может, эта диверсия ознаменовала начало долгой войны. Завтрашний день покажет.
Кем он сам будет завтра? Майором? Генералом? Дикарем? Бродягой? А может, вообще забыть о Большом Поселении, вернуться в город и попроситься обратно в школу учителем?.. Или может, отправиться искать удачу в Пустых Землях?
Ему почудилось, что где-то далеко на севере прозвучал взрыв. Сигурд глянул на часы. Три ноль одна. Интересно, как там майор Толь? Конечно, он сейчас вряд ли вспоминает о Сигурде. Небось, о сыне думает.
Сигурд вошел в полускачок и побежал. Сперва по старой привычке зигзагами — «кривокосом», как говорили бигемы. Потом — по прямой, держа путь к горам.
Он даже не пытался представить себе, как поступили Поль и Ханаран после того, как он отбыл из Поселения. Знал одно: руководства в армии больше нет, и теперь все придется перестраивать заново. И еще он верил в здравый смысл.
Сигурд бежал, полузакрыв глаза, оживляя в памяти тонкие черты Руниного лица. Небо на востоке начинало розоветь…