— А! Первый отдел, значит? — Точно.
— Слушай, а может, послать его? Чего это он?
Купцов внимательно осмотрел карандаш, остался доволен и только после этого ответил:
— «Чего-чего»? Трезвый, видно… Брюнет говорил, что у него позывы к работе появляются только в трезвом виде.
— Вот ведь блин немазаный! — сказал Петрухин. — Думал, что уже здесь-то никаких проверяющих не будет. Так ведь нет! Нашелся очередной Мудашев на мою голову… Слушай, Лень! Может, послать его?
— Неинтеллигентно, господин инспектор. Лучше уж — напоить.
— А напоить — интеллигентно? — вяло поинтересовался Петрухин.
— Нет, неинтеллигентно. Зато гуманно.
— Фига тебе — гуманно! А похмелье? Лучше уж послать. Сразу и решительно. Чтобы к нам не лез.
— Ладно, — подвел итог Купцов. — Поехали, познакомимся с товарищем Комаровым. Мы же с тобой все равно собирались ехать нынче в универсам.
Партнеры поехали в универсам.
***Универсам находился на северной окраине города, в двадцати минутах езды от офиса «Магистрали». Петрухин сначала скрипел про то, что нашлось на мою лысину горе — очередной мудашев! Людей вокруг ни хера не видать… хоть караул кричи. А мудашевых — во! Густо, как клопов. Куда ни плюнь — в мудашева попадешь. И захочешь промазать — не промажешь. Со всех сторон, бля, мудашевы. Окружили — ни пройти, ни проехать… А людей нету. Хоть кричи: «Ау! Ау, люди?» Нету. Одни мудашевы кругом… Может, я скоро сам мудашевым стану! А? Как думаешь, Леня?
— Если ты не заткнешься, — ответил Купцов, — то это я скоро мудашевым стану.
— Понял, — сказал Петрухин. — Понял, не дурак. Молчу.
И он действительно замолчал, но стал насвистывать. Купцов скривился:
— Не, Димон. Лучше уж ты гони волну про мудашева.
— Понял, не дурак.
***Брюнету принадлежал не только универсам, но и торговая зона рядом с ним. Петрухин загнал «фольксваген» на стоянку, и вдвоем с Купцовым они направились знакомиться с объектом. И сразу нарвались на бригаду лохотронщиков. Было еще рано, бригада только настраивалась на работу, но пара приличного вида молодых людей уже работала на «задарке». Они стояли с обеих сторон от входа в универсам и дружно вещали:
— Рекламная акция, господа! Рекламная акция. Только сегодня вы можете получить дисконтную карту, дающую право на десятипроцентную скидку… Рекламная акция!
Господа проявляли очень мало интереса. «Задарочные» работали вяло, без огонька. Один из них, не разобравшись, сунул карточку Петрухину. Дмитрий оторопел.
— Да что же это творится? — сказал он. — Со всех сторон мудашевы!
— Рекламная акция! Только сегодня вы можете получить дисконт…
— Слышь ты, урод, — произнес Петрухин, схватив «задарочного» за локоть. — А ну быстро съе…али отсюда. И бригадиру скажи, что больше здесь катки не будет. Все! Отошла лафа. Станок сняли и сами слились быстро. Понял?
«Задарочный» захлопал ресницами, длинными, как у фотомодели, хотел что-то сказать, но Петрухин ловко развернул его и дал пинка под зад.
Партнеры вошли в универсам. В мир прохлады, негромкой музыки. В мир вежливых кассирш, заграничных этикеток и заоблачных цен. В мир Изобилия. Всего десять лет назад такой магазин невозможно было себе представить. Вернее, представить его было можно, но не у нас, а там, за Торфяновкой, то есть в Финляндии.
Партнеры походили по залу, потом справились у обслуги, где кабинет господина Комарова. Барышня с бейджиком «Ирина» показала. Петрухин с Купцовым пошли в дальний конец коридора. Обогнав их в полутемном коридоре, к той же двери направились еще двое мужчин.
— Интересное кино, — пробормотал Петрухин, когда эти двое вошли в кабинет Комарова.
— Что? — переспросил Купцов.
— Да это же лохотронщики, — негромко ответил Купцов. — «Задарочный», которого я шуганул, а второй, наверно, бригадир. Какие же у них отношения с Иван Иванычем?
— Дружеские, — с иронией произнес Купцов.
— Да нет, — оскалился Дмитрий. — Скорее уж — деловые.
Он быстро подошел к двери с табличкой «Комаров Иван Иванович. Заместитель директора», приложился ухом к филенке. За дверью звучали голоса:
— Как? — говорил басом один. — Кто такие?
— Х… его знает, Иван Иваныч, — быстро ответил другой. — Я сам их не видел. Вот — на мальчонку моего наехали. Расскажи Иван Иванычу, что там получилось, Мишаня.
Третий голос, в котором Петрухин узнал «задарочного», сказал:
— Ну, наехали в натуре, Ван Ваныч… Катки, говорят, не будет здесь больше, снимайте свой станок.
— Менты? — спросил Иван Иванович напряженно.
— Да вроде бы нет, — неуверенно ответил «задарочный».
Петрухин возмущенно покачал головой: что за народ пошел? Мента, который и не скрывает, что он мент, опознать не могут?… Мудашевы, блин!
Подошел Купцов, встал рядом и тоже приложил ухо к филенке. Голос Комарова за дверью произнес:
— Ну ладно… идите. Работайте. Это моя территория, и своевольничать тут я никому, бля, не позволю. А к вечеру чтобы…
Голос Комарова умолк. Бригадир ответил:
— Мы порядок знаем, Иван Иваныч. Ты, Мишаня, иди, работай, а я через пять минут подойду.
Петрухин отпрянул от двери и, подмигнув Купцову, взялся за дверную ручку. Одновременно с противоположной стороны за ручку взялся Мишаня… Они столкнулись на пороге. Мишаня, увидев Петрухина, приоткрыл рот. Дмитрий тоже изобразил изумление, а затем решительно грудью втолкнул Мишаню в кабинет.
— В чем дело? — недовольно спросил плотный мужчина с багровым лицом сильно пьющего человека. Он сидел в кресле за столом, строго глядел на вошедших. Напротив него стоял крепкий парень лет двадцати пяти — бригадир.
Петрухин, не обращая внимания на вопрос Комарова, бросил за спину Купцову:
— Вот! Я же говорил! Не даст Иван Иваныч своевольничать тут никому… это его территория. Видишь, Леня, уже задержал бригаду! Уже профилактирует красавцев.
— В чем дело? — спросил Иван Иванович, вставая. Вид он имел строгий, внушительный — настоящий полковник! Вот только узел галстука съехал на сторону… да морда красная… да взгляд неуверенный. — В чем дело? Вы кто такой?
Спросил, а сам уже догадался, в чем дело и кто ввалился к нему в кабинет. «Задарочный» попытался выскользнуть, но Петрухин его поймал, крутанул, припечатал лбом к шкафу. Не сильно, но шишка будет… Рекламная, блин, акция… дисконтная, бля, карта. Ха-а-рошая будет шишка, ежели льда не приложить. Или хотя бы медный пятак. Но где его — пятак-то — возьмешь?
— Здравия жла, товарищ полковник, — ответил развязно Петрухин, обозначая одновременно «отдание чести». Делал он это левой рукой и, разумеется, к «пустой голове». Одновременно он глуповато улыбался. — Инспектора Петрухин и Купцов. Прибыли для представления, Иван Иваныч.
Полковник Комаров расцвел, обнажил в улыбке крупные прокуренные зубы. Он обогнул стол, протянул руку:
— Здравствуйте! Здравствуйте, товарищи офицеры. Жду. Давно вас жду.
Полковник улыбался, бригадир стоял с растерянным видом, Мишаня тер ладонью лоб.
***Из кабинета полковника Комарова партнеры вышли спустя час. Иван Иванович стал еще более багровым, узел галстука окончательно съехал на сторону. Выглядел полковник довольно жалко. Пытался держать марку, но это у него не особо получалось.
— Я думаю, — сказал Комаров на прощание, — мы сработаемся.
— Определенно, — убежденно ответил Петрухин. — Найдем консенсус.
— Я думаю, — сказал Комаров Купцову, — мы с вами сработаемся, Леонид Николаич.
— Я думаю: да, — сказал Купцов. Полковник распрощался с партнерами сердечно. Когда они ушли, Иван Иваныч закрылся в кабинете и вытащил из тумбы под телевизором бутылку «Финляндии». Налил водку в стакан. Много налил. Выпил. Закашлялся, заперхал, налился краской до цвета огнетушителя. Но — старый боец! — справился, удержал
чухляндию в себе. Не посрамил звание ветерана МВД.
Потом, когда водка прижилась, Иван Иванович закусил бутербродом с колбаской «экзотика» и закурил. Цвет лица постепенно возвращался к норме, то есть к алкогольно-бурому цвету.
— Ну и что? — сказал полковник сам себе. — Ну, уроды… Но, в общем-то, ничего особенного. Четко дали понять: ты в наши дела не лезь, а мы не лезем в твои… Так на кой х… мне ихние дела?
***Партнеры вышли из универсама, сели в «фольксваген». И только здесь расхохотались, вспоминая «общение» с Иваном Ивановичем.
…Полковник Комаров обогнул стол, протянул руку:
Здравствуйте, товарищи офицеры. Давно вас жду.
Купцов и Петрухин представились. Комаров долго тряс руку каждому, заглядывал в глаза. Полковник был не слишком умен, но хитер, имел крепкую ментовскую закваску… а как бы он иначе до полковника дорос?
— Ну наконец-то, — сказал Комаров. — А то ведь один воюю.
— Но все-таки успешно воюете, — Купцов кивнул на лохотронщиков.