— Я на него только работаю, а точнее, зарабатываю в его агентстве. Кстати, сегодня ночью я придумала, как назвать его дурацкую коллекцию. Через месяц показ, афиши печатать надо, а он даже название не придумал.
— И как же ты решила ее назвать?
— Он мне за название дорого заплатит: «Ночной дозор».
В дверь позвонили, и улыбка с Катиного лица тут же исчезла.
— Ты кого-то ждешь?
— Я даже никому не звонила, никто не знает, что я вернулась.
Катя на цыпочках подобралась к двери и опасливо выглянула в дверной глазок. Она увидела огромный букет цветов и усатого мужчину — явно кавказца. Мужчина хитро улыбался. Катя отпрянула от двери и опрометью бросилась в комнату. Звонок повторился уже более настойчиво.
— Что с тобой?
— Там.., там, — заикаясь, говорила Катя, — там чеченцы.
— У тебя уже мания преследования.
Илья подошел к двери и тоже заглянул в глазок. А затем повернул ключ и распахнул дверь.
— Что ты делаешь? — закричала Катя.
Мужчина с огромным букетом немного растерялся. Он рассчитывал, что дверь ему откроет сама хозяйка.
— Катерина Ершова тут живет? — поинтересовался он.
— Катя, к тебе пришли.
Но Ершова так и не появилась в прихожей.
— Проходите, — пригласил Илья.
— Я не один, — сказал мужчина и, махнув рукой, подозвал двух земляков. — Нет, заходить мы не станем. Ты нас извини, понимаем, что помешали. Наши друзья из Питера позвонили в Баку, а наши друзья из Азербайджана позвонили нам в Москву. И все вместе просили поблагодарить Катерину Ершову за то, что она сделала для азербайджанцев в Питере.
— Я ничего для них не делала! — воскликнула Катя. — Ты, Илья, что-нибудь понимаешь?
— Понимаю, — сказал Илья, — вы все-таки проходите.
— Нет-нет, я бы себе этого не простил. Вот цветы, вот фрукты, вот коньяк… — Двое азербайджанцев, даже не переступая порог, ставили в прихожую корзины. Когда из-за них уже нельзя было подойти к двери, азербайджанец откланялся и сам закрыл дверь, напоследок сказав:
— Простите, пожалуйста, — и приложил руку к сердцу.
В огромном букете цветов, который торчал из корзины, сплошь заставленной коньячными бутылками, была визитка. «Мухамедов, заместитель председателя азербайджанского землячества Санкт-Петербурга, профессор, художник».
— Ты что-нибудь понимаешь, Илья?
— Да, понимаю.
— Ну и что?
— Коньяк хороший, — ответил тот, разглядывая бутылки. — Все хорошее — и фрукты, и вино, и цветы.
Знаешь, Катя, я от тебя не уйду, пока мы все это не выпьем и не съедим.
— Тогда я спокойна, жить тебе у меня еще очень долго.
— Придется только время от времени выходить на улицу — покупать свежие цветы.