Спал он несколько минут, но и эти крохи сна придали ему силы. Очнувшись, обнаружил, что его голова покоится на теплых коленях Полины. Женщина ласково перебирала его волосы.
— Если бы мы уехали, Юра, мы были бы счастливы, — прошептала Полина, почувствовав, что он не спит. — А так чеченцы не дадут нам покоя… Да и наши алчные все, злые, завистливые к чужому счастью.
— Это так, — согласился Терпухин, — от зависти готовы удушиться. А чеченцы умело этим пользуются. Слушай, у тебя нет сигареты?
— Ты начал курить?
— Нервы шалят. Эх, прозевали мы чеченцев в девяносто первом! Теперь они всегда делают ход первыми. Пытаются стравить русских между собой.
— Не только русских, — вздохнула Полина, — ведь Россия наполовину Европа, наполовину Азия. Начни перечислять, до утра времени не хватит: татары, башкиры, мордва, уйгуры, хакасы… А возьми Крайний Север! Столько проблем, бед.
— Точно, — отозвался Терпухин, — теперь любую пашу общероссийскую беду чеченцы сваливают на русских. Уже имелись случаи, когда чеченцы, внедрившись во властные структуры, целиком дезорганизовывали работу органов.
— Ну, это еще надо доказать, — сказала Полина, — а то мы договоримся до того, что Ельцин расстрелял парламент только потому, что его возглавлял известный чеченец.
— Думаешь, не из-за этого? Ведь получилось именно так, как хотели чеченцы. Они творят зло не своими руками, а руками русских. Они считают, что русские должны отвечать перед законом, а чеченцы должны быть вне всяких подозрений. Слушай, Полина, ты даже не представляешь, насколько серьезно наши властные и финансовые структуры находятся под пятой местных мафий. Чеченцы наезжают на воров в законе и таким образом контролируют власть.
— Тише, Юра, — прошептала Полина, — чего ты кричишь? Услышат. Пока ты спал, мне показалось, что кто-то ходил…
Терпухин прислушался и тоже услышал не только приглушенные шаги, но и отдаленные голоса.
— Может, просто так кто идет…
— Кто? Из станицы? — взволнованно проговорила Полина. — Чего они ночью станут ходить! Пошли, Юрий! Надо уходить отсюда.
Когда они вышли из баньки, послышался грозный окрик:
— Брось пистолет, быстро! Не двигайся!
Вместо того, чтобы отбросить пистолет, Терпухин выстрелил на звук, сильно толкнул Полину, чтобы она упала, и прыгнул за угол строения. В ответ раздался пистолетный выстрел, и тонкомер баньки звонко загудел от попавшей в него пули. Терпухин выстрелил еще несколько раз и бросился бежать по вишеннику. Вслед прозвучали выстрелы, но стреляли наугад. Терпухин выскочил в поле и побежал, забирая влево, чтобы быть подальше от станицы. Ему было стыдно, что он бросил Полину. Но если бы он остался с ней, его ждала неминуемая гибель. А так оставался шанс, что они станут без помощи Полины ловить его.
Прохладный воздух раздирал грудь. Куда идти, куда бежать? Податься к Черемисову? Тот не станет рисковать перед начальством. Ведь Терпухин в их глазах убийца. Видеокассета! Нужно сделать несколько копий! Но где, каким образом?
Оставался еще Бузуев. В станицу идти крайне опасно. Хорхоевцы могли подстерегать его там на каждом углу. И все же надо туда идти, выхода нет.
Целый час, а может быть, и больше Терпухин обходил станицу, ежеминутно останавливаясь и прислушиваясь. Затем глухой тропинкой пробрался к речке, долго и осторожно берегом пробирался к мосту. Среди густых ветвей ивы высмотрел силуэт человека. Окликнуть его? А если это не Бузуев?
И все же Терпухин осмелился и шепнул:
— Валентин!..
Человек вздрогнул и присел. Некоторое время он молчал, потом тихонько отозвался. Это и в самом деле был Бузуев.
— Я уже спал, Юра. Ждал тебя, ждал…
Терпухин кратко рассказал, что произошло с ним и Полиной, а потом спросил:
— А что тут творится?
— Эти козлы, выходит, знали, что Полина пошла, чтобы встретиться с тобой, — сделал заключение Бузуев.
— Тише ты! — сказал Юрий, хватая друга за плечо.
— Да чего тише? Они уехали, сволочи, — снова во весь голос произнес Бузуев. — Ну и хитрецы! Возможно, они позволили Полине взять видеокассету, чтобы она вывела их на тебя, Юра. А она думала, что сама выкрала пленку…
— Где она сейчас? Ты видел ее?
— Да, они взяли ее…
— Точно?
— Абсолютно. Я тут сидел, когда услышал шум, — на машине подъехали. Подошел я к ее дому, а они меня засекли, но не тронули. Приведи, говорят, этого Терпухина к нам, и мы произведем обмен: женщину на видеокассету.
— Негодяи! — негромко произнес Терпухин. — Везде у них обмен, продажа, выгода… Ну и нация…
— А потом они посадили ее в машину и уехали.
— Да, — задумчиво проговорил Терпухин, — этого бы не случилось, если бы Полина не хотела мне помочь. Она бы не решилась выкрасть эту видеокассету…
— Так она у тебя, пленка эта?
— Да, вот она, — Терпухин протянул видеокассету Бузуеву, — я хочу, чтобы ты сделал несколько копий. На всякий случай. Может, мы хоть таким образом их обманем.
— Не обманешь, — сказал Бузуев. — Они никогда не отпустят Полину, если ты не придешь к ним сам.
Терпухин посмотрел в сторону юга. Чернильную темноту изредка вспарывали лазоревые сполохи далекой грозы, разразившейся над чеченской землей. Он, Юрий Терпухин, должен был отправиться туда, в эту густую, почти вязкую темноту, чтобы ценой своей жизни сделать свободной женщину.