Боцман ехал в купейном вагоне и, как всегда, не вступал в контакт с попутчиками – ехавшей из санатория дородной супружеской парой и молодым парнишкой-студентом. Тем более, что соседи по купе вели себя сдержанно, разговоров не затевали и пить водку не предлагали. Поэтому он спокойно спал или размышлял о том, что будет дальше. Лебедь всегда берет гонорар вперед, ему иногда выдает аванс, иногда полностью рассчитывается, когда работа уже выполнена. Но не было еще случая, чтобы он возвращал деньги заказчикам. Представить, как такая процедура может выглядеть, совершенно невозможно. Даже с технической стороны. Лебедь звонит (Кому? Цепочка посредников иногда довольно длинная…). И говорит (Что? Извините, не получилось, передайте лавэ обратно…). А ведь ставки уже сделаны, и очень серьезные ставки! От Диспетчера обязательно потребуют отчета! И объяснить он может только одно: не вышло, повторим позже… Но Боцман не собирается ничего повторять. Или собирается, раз оставил инструменты? В общем, впереди его ждали большие проблемы. Но он ни о чем не жалел. Хотя и сам не мог ответить: почему так поступил?
* * *— Крашеный вроде очухивается, врачам бабло зарядили, так что все будет путем, – докладывал Арбуз, голова у него перевязана, как у участника Бородинского сражения. – А бакланы эти пропали, как сквозь землю провалились.
– Этого дурака, Хобота, пацаны видели на автовокзале, – вмешался Дерево. – Базарил, что Севера этот грохнул, как его, ментяра…
Клоп насторожился. Одет он скромно: широкие полотняные штаны, рубашка, куртец копеечный джинсовый. Уж больно его слова про наряженную обезьяну задели, до самой печенки прожгли.
– Север тому вроде стрелку забил, а он их гранатой жахнул и перестрелял всех, – монотонно продолжил Дерево. – Севера, грит, первым положил, а потом еще троих. А он, вроде, еле ушел…
– Кто?! – каркнул Клоп. – Говори нормально! Кто кого положил?!
– Да говорю же, Севера…
– Кто Севера положил? Кому он стрелку забивал?
– Да менту этому. Как его? Которого все боятся…
– Лису, что ли? – влез Дракоша.
– Во, точно, Лису, – с облегчением кивнул Дерево.
– Нашел, кому забивать, – оскалился Донбасс. – Тот кого угодно уроет!
– Брешет Хобот! – покачал головой Арбуз. – Каких «еще троих»? Их всего четверо было! Мурена сам какой-то гадостью отравился, мы его в роще зарыли…
Клоп нервно дернулся:
– В бетон надо было закатать! Мало тебе фундаментов заливают…
– Какой бетон, Клоп? – возразил Арбуз. – Это только в кино про мафию закатывают! А мы, как привычней… только я не за то базар тру… Их всего четверо, Мурену мы закопали, про Севера по телику передали, Хобота видели… Каких еще троих?!
– Это дело десятое! – рубанул ладонью Клоп. – Раз Севера нет, жало у них выдернуто. Скорей всего, к себе в деревню укатили.
– И хрен с ними, – подвел итог Арбуз.
* * *– Мы там в самой крутой отели жили! Номер на весь этаж, вот если все ваши хаты сложить, – Хобот пересчитал пальцем собутыльников, – то будет меньше!
– И сколько вас там было? Вся банда, что ли? – спросил Дормидонтыч.
– У каждого такой номер был, дед! – вытаращил глаза Хобот. – У каждого! И обслуга, и жрачка, и бухло, и бабы! Все, что хочешь, короче! А потом мы новый район под себя взяли и все нам там бабки отстегивали – от парикмахера до директора универсама! Вон, у Шмеля спросите!
Четыре пары глаз уставились на Шмеля. Он кособочился в кресле, чтобы ребра не болели, и рожа у него была кислая, но в ответ на такое внимание принужденно улыбнулся и кивнул.
– А чего же вы вернулись с побитыми харями? – бесцеремонно спросил Хохлач, разливая всем самогон. – Если там все так круто было?
– И где ваши бабки? – влез Востронос.
– А тачка эта белая куда делась? – не остался в стороне Крыж.
Все молча выпили.
– Эх, и дураки вы, – выдохнул Хобот. – Ничего не понимаете в бандитской жизни…
– Я тебе за дурака сейчас в ухо дам! – Дормидонтыч протянул вперед огромный, поросший рыжими волосками кулак. – Понюхай, чем пахнет!
– Ладно, ладно, – примирительно сказал Хобот и отвел кулак в сторону. – Жизнь бандитская – это стрелки-перестрелки, разводы да наезды… Особенно в таком громадном городе, как Тиходонск. На Севера бзык нашел, он на главного мента наехал, «стрелу» забил…
– Менту «стрелу»?! – ужаснулся Востронос, хрустя соленым огурцом.
– Ну, да… Только тот с СОБРами приехал, гранату в нас бросил, Севера вмертвую положил, да еще пятерых… А мы со Шмелем еле ноги унесли. Вот пересидим тут и будем думать, что дальше… Так, Шмель?
Но на этот раз Шмель покачал головой:
– Нет уж, с меня хватит. Лучше я здесь буду, как раньше…
Хобот пожал плечами. Он тоже склонялся к такому решению. Все-таки, дома лучше! И вареников наелся, и яму копать не надо, и ховаться от всех не требуется… Но, чтобы наглядно заднюю передачу не включать, принял многозначительный вид и повторил:
– Помозгуем, прикинем, а там видно будет!
* * *Диму Колесникова похоронили скромно: кроме родителей и двух соседок, никого не было. Можно сказать, что его просто закопали. «Грачи» находились в следственном изоляторе и проводить в последний путь соратника не могли. Да, наверное, и не захотели бы: шло следствие, и они все валили на Ниндзю. Потом состоялся суд: Берц отправился в колонию на три года, Лопух и Гвоздик получили по два года условно и были освобождены из-под стражи в зале суда. Родители Лепникова возмущались: мол, почему делали пацаны одно и то же, а наказания разные? Адвокат только пожал плечами и туманно объяснил: такая практика…
Оставшиеся на свободе бывшие «Грачи» поклялись вести себя тише воды и ниже травы, чтобы оправдать условное осуждение, устроились на работу, по вечерам из дома вообще не выходили. Потом Лопух как-то принес пивка, на другой день Гвоздь ответил литровой бутылкой, с получки выпили водочки и на набережной подрались с какими-то пацанами… Что ж, вода иногда шумит очень громко, да и трава бывает выше человеческого роста. Однажды они встретили Цифру. Точнее, не встретили, а увидели: она приехала на серебристой «приоре» к «Аквариуму» и, не обратив внимания на их приветствия, вошла в ресторан. В облегающем коротком платье и туфлях на шпильках она выглядела очень эффектно. Бывшие «Грачи» тоскливо переглянулись.
– Закончится условник, и надо что-то думать, – сказал Лопух.
– Да-а-а, – кивнул Гвоздик.
Кто его знает, что они имели в виду…
Ростов-на-Дону.
2014 год
Примечания
1
САБ – служба авиационной безопасности.
2
ВСС – винтовка снайперская специальная.
3
СУСК – следственное управление следственного комитета.
4
ЭКО – экспертно-криминалистический отдел.
5
ЛРС – лицензионно-разрешительная система.
6
Засухарился – самоустранился от решения вопросов, входящих в компетенцию Смотрящего.
7
Дать по ушам – раскороновать, лишить звания «вор в законе».
8
Буквально – «делатель мира».
9
Клифт – пиджак (блатной жаргон, устар.).
10
Шкары – брюки (устар.).
11
ППС – патрульно-постовая служба.
12
На острове Огненный находится колония для пожизненно осужденных.
13
Мастырка – в данном случае – папироса, «снаряженная» анашой.
14
Ширево и колеса – наркотические внутривенные уколы и таблетки.
15
Торчок – наркоман.
16
Садят – в данном контексте – употребляют наркотики.
17
Колеса – туфли (блатной жаргон, устар.).
18
ББК – Беломорско-Балтийский канал, так когда-то блатные называли папиросы «Беломор».
19
Дятел – одно из сленговых названий секретных информаторов.
20
Рубить палки – получать показатели (профессиональный сленг).
21
Позор (блатной жаргон).
22
Арестуют (блатной жаргон).
23
Левый берег Дона.