Он даже не поинтересовался, как чувствуют себя молодые и крепкие парни, избитые им. Мастер и так знал, что они очень скоро придут в себя, высморкаются, чуть поохают, да и все. Ведь полковник никого из них серьезно не ударил, можно сказать, просто показал, как это делается. Чтобы помнили.
Генерал Дин, высокий моложавый мужчина в прекрасно сшитом костюме-тройке, встретил своего подчиненного стоя.
— Доброе утро, старший брат, — сказал он, употребив уважительное обращение к собеседнику, слегка поклонился и почтительно пожал крохотную крепкую ладошку. — Вы по-прежнему в отличной форме.
Он явно наблюдал за происходящим в зале по монитору.
— Точно, — буркнул полковник. — Работа у меня такая. — Старик уселся за стол и сделал движение рукой, приглашая собственного непосредственного начальника занять место на стульчике сбоку.
— Благодарю. — Тот присел и тут же расцвел в улыбке. — Позвольте еще раз восхититься…
На самом-то деле он очень хотел бы увидеть совсем другую картинку: старого головореза сначала с унизительной легкостью избивают, а потом роняют на пол и просто топчут ногами. Пустые мечты, и ничего больше.
Других бойцов такого уровня в управлении просто не было. А может, и не только там.
— У тебя, смотрю, тоже все в порядке, младший брат, — перебил собеседника хозяин кабинета. — Порученца вот нового завел.
— Очень толковый молодой человек.
— И?.. — Полковник усмехнулся.
— И любимый племянник, — сказал генерал, закатил глаза к потолку и еле заметно поежился.
Своего собеседника он искренне ненавидел, боялся, а еще не понимал. Как может человек, с почетом принимаемый на самом верху, оставаться простым полевым оперативником, пусть даже лучшим из лучших? Генерал Дин прекрасно знал, в какие кабинеты запросто входил этот непростой полковник. Если бы тот вдруг пожелал занять его кресло или то, заветное, двумя этажами выше… Между прочим, ему это предлагали, причем не раз. Сам не захотел.
— Очень интересно. — Франт в европейском костюме, сидящий рядом, был ясен и понятен полковнику.
Он читал его как детскую книгу с картинками.
— А теперь говори, зачем пришел.
— Полковник Тао! — Генерал вдруг нахмурился и побронзовел. — Партия и правительство поручают вам…
Тот молча протянул руку.
Генерал запнулся на полуслове, раскрыл шикарный портфель, купленный в Англии, достал папку и протянул через стол.
— Кто еще в деле? — осведомился Тао.
— Американцы. — Генерал откашлялся. — На сей раз нам приказано не так жестко работать против этих заморских дьяволов. Вы понимаете?
Полковник усмехнулся и заявил:
— Приказано, значит, сработаем. Кто еще?
— Возможно присутствие русских, но эти как раз не в счет.
— Это еще почему?
— Все их успехи в прошлом, — веско проговорил генерал Дин. — Когда-то, лет двадцать назад…
— Тебе, конечно же, виднее. — Полковник Тао оскалился, извлек из кармана массивный золотой портсигар, раскрыл его, достал сигарету, прикурил от настольной зажигалки и кивнул собеседнику.
Тот все понял правильно и тоже полез в карман за куревом.
— Только скажи-ка мне, как называется моя служба? — вдруг проговорил старик.
— «Бянь сэ лун». «Хамелеон», — удивленно ответил его гость. — Единственная во всем мире.
— А вот и нет. — Полковник выпустил в потолок колечко дыма идеальной формы. — К твоему сведению, нечто похожее есть и у русских. По-английски их называют «pretenders», а по-русски…
— «Притворщики», — сказал генерал, в свое время успешно защитивший диссертацию по русской филологии. — Не знал, что…
— Теперь знаешь, — перебил его младший по званию. — К слову сказать, достаточно серьезные ребята. Как поступать с ними?
— Я должен проконсультироваться у руководства.
— Тогда что ты здесь делаешь? — Тао удивленно поднял бровь. — Иди и консультируйся.
Лэнгли, штат Вирджиния, штаб-квартира ЦРУ.
Понедельник, около восьми часов вечера
Заместитель директора национальной секретной службы вернул очки со лба на нос и одарил по-отечески добрым взглядом человека, сидевшего перед ним.
— Уверен, Саймон, ты прекрасно осознаешь важность этого задания, — сказал он.
— Да, сэр.
— Называй меня просто Майклом.
— Да, Майкл.
Далеко не каждый оперативник, работающий в поле, доживает до сорока. Саймону повезло.
Этот счастливчик начал оглядываться назад. Он смотрел в свое прошлое и с удивлением обнаруживал, что оно было не таким уж и прекрасным. Одни сплошные трупы, обломки и выжженная земля.
Саймон вспоминал грусть в глазах первой, горячо любимой жены. Потом она стала часто плакать и наконец-то решилась на серьезный разговор. Только он не состоялся, потому что именно тогда умники из госдепартамента решили, что кое-какие страны из региона, находящегося в зоне стратегических интересов США, недостаточно сильно любят эту великую державу.
Кстати, Америку обожают все и всегда. Но исключительно в американском же кино. Там люди с громким радостным криком бросаются к ней в объятия. На деле же выходит несколько иначе.
Любовь с криком случается, только она не совсем взаимна. В уголовном кодексе подобное деяние именуется изнасилованием и карается немалым тюремным сроком.
В политике это называется революцией. Бархатной, тюльпановой, оранжевой, бескровной или не совсем, какой угодно, главное, щедро проплаченной. И заканчивается все очень хорошо. Та или иная страна водворяется в стойло демократии. Она обязательно обретает истинного лидера и народного кумира. Кроме всего прочего, он, разумеется, является большим другом США. Тамошние бизнесмены и политики могут общаться с ним без переводчика, потому что английский язык он знает в совершенстве, а свой родной порядком подзабыл или вовсе не удосужился выучить.
Разговор с женой в тот раз не состоялся. Когда Саймон вернулся с победой домой, он с удивлением и радостью обнаружил, что все проблемы как-то сами по себе разрулились. Кэрол успокоилась и даже немного повеселела.
Правда, вскоре она ушла от него к одному милому человеку, гастроэнтерологу. Хорошо еще, не к юристу, иначе брошенному мужу после развода остались бы только казенная кобура да пара стоптанных ботинок.
Когда тебе за сорок, ты совершенно иначе воспринимаешь пережитое и все чаще жалеешь об упущенных возможностях. Теперь тебе не хватает покоя, размеренности. Ты хочешь просыпаться каждое утро у себя дома, в обществе собственной жены, а не черт знает где и с кем. Каждое утро уезжать в офис и возвращаться после работы к себе домой. Иногда по вечерам выбираться с женой в театр или в любимый ресторан. Играть в гольф по выходным или жарить барбекю на заднем дворе. Наблюдать, как подрастает сын. Обзавестись, в конце-то концов, животиком и почти незаметно для окружающих его поджимать.
В сорок три года Саймон вдруг понял, что ему смертельно осточертело мотаться по планете и раз за разом спасать мир. Ко всему прочему, он с ужасом заметил, что его супруга номер два тоже начинает впадать в грусть.
Саймон решил, что пора уходить с поля и осесть в каком-то спокойном месте. Он обратился к друзьям из конторы, те подключили свои связи. Все оказалось не так просто. Свободные вакансии, конечно же, были, но в малом количестве. На эти уютные кресла претендовали очень и очень многие персоны, выросшие в недрах Лэнгли. Эти бюрократы ни разу не нюхали живой оперативной работы, зато обросли знакомствами, примелькались в нужных кабинетах и заработали черные пояса по офисным боям без правил.
Теперь все зависело только от него. Успешное выполнение этого задания — ключ к кабинету начальника отдела в директорате ЦРУ. Хороший такой кабинет, просторный, с кондиционером и приятным видом из окна.
— Вопросы, Саймон?
— Вы сказали, сэр…
— Никаких «сэр», дружище.
— Виноват, вы сказали, Майкл, что интерес к этому делу могут проявить китайцы…
— Обязательно проявят, черт их побери!
— И русские.
— Вполне возможно.
— Моссад?
— Исключено.
— В том случае, если… — Саймон замялся, вернее, по профессиональной привычке не стал озвучивать очевидное.
— Никто вас не осудит, если вы обойдетесь с китайцами излишне сурово. — Майкл нахмурился. — В последнее время они стали слишком много себе позволять, видимо, решили, что если выбились в мировые лидеры по производству унитазов и кофеварок, то стали сверхдержавой. Так что особо с ними не церемоньтесь. Помните, задача должна быть выполнена во что бы то ни стало. — Майкл чуть заметно улыбнулся. — Подозреваю, что у вас должна быть личная заинтересованность в успехе.
— Понятно.
— Сколько вам потребуется людей?
— Человек шесть, думаю, будет вполне достаточно, плюс небольшая группа поддержки.