Двенадцать атомов водорода.
И шесть – кислорода.
Как будто, больше ничего и не было.
Я убил свою жену не потому, что я испугался за результаты ее экспериментов. А потому, что она никогда не говорила о душевной боли. Острая, внутренняя, хроническая. Но не душевная. Талинда считала, что все в этом мире зависит от страданий. Чем больше ты подвержен мучениям, тем меньшую социальную значимость ты представляешь. Играешь роли второго плана, теряешься в массовках, а в конце фильма твое имя мелькает где-то в титрах. И все. Забвение. Такой исход ее пугал и не устраивал. Страх – мощнейший допинг в поиске ответа на вопросы, порожденные им же самим. Страх – это независимый микромир. Замкнутая система, идеальная с точки зрения аутентичности.
А я чувствую лишь левое предплечье.
Лабораторная крыса, загнанная в клетку собственной супругой. Когда ее не стало, я почувствовал себя недоработанной моделью. Вторым местом в соревновании по бессмертию. Мнимой и недоказанной бесконечностью. Что мне оставалось?
Беседы с Сократом.
– Что такое одиночество, Тэд?
Наверное, отсутствие близких людей. Физически близких.
– Когда есть ветер – и пламя не одиноко.
Я не мог ему ответить. Это не имело смысла.
Там, где жизнь, есть ветер.
Там, где смерть, есть пламя.
Однажды мы поссорились, и Талинда ушла на работу, оставив одну из своих многочисленных папок на прикроватной тумбочке. Знаете, что в ней хранилось?
А) Разрушение миелиновой оболочки путем введения инсулина в организм испытуемого.
– Регистрация шока.
– Феномен Сомоджи.
– Резкое повышение уровня глюкозы в крови испытуемого.
– Полиневропатия.
Б) Восстановление функций нейронов.
1) HP-184. Усилитель проводимости аксонов без лечения последних.
2) Вместе с инсулином в организм испытуемого вводится витамин B12, обладающий противовоспалительным эффектом.
В) Нормализация метаболизма в нейронах, потерявших миелиновую оболочку.
Полная потеря чувствительности.
На данный момент у испытуемого наблюдается чувствительность в левом предплечье.
Последняя инъекция инсулина, B12 и HP-184.
Наша ученая забыла о том, что у "испытуемого" есть сердце.
Все, что у меня осталось – несколько квадратных сантиметров плоти, подтверждающих мое физическое одиночество. Я вколол себе двойную дозу HP-184. Аксоны проводят сигналы с максимальной частотой. В правой руке скальпель.
Смерть наступит в результате "абсолютного" болевого шока, пока я буду резать до самой кости собственную руку и вспоминать о том, как мы были счастливы с Талиндой. Меня разорвет от болевых ощущений. Внутренних, кожных, острых, душевных. Подождите меня.
AfterShock*
– И все же мне интересно, Винс. О каких звездах ты говорил?
– Тэдди, тьму производит лишение света. Но и ночью ты видишь луну и звезды. Так будет всегда. Нет сейчас, или потом. Все это – игра света.
– Хорошо. Но Чарли мне говорил о чем-то совершенно несвязанном с этим.
– Нет, друг. Ты – преступник. Убил свою жену. Поменял местами день и ночь. Когда последний раз солнечный луч слепил твои глаза, Тэд? Ты не герой, поэтому находишься здесь.
– Я не понимаю…
– И не нужно. У солнца есть один недостаток: оно не видит самого себя.
AfterShock – повторные толчки.