Вырубил, подумал я. Может, когда он уедет, оттащу ее за мусорные баки и сам выебу.
Еще как он меня пугал. Я решил из-за баков даже не высовываться. Сжимал дубинку Джимми Фокса и ждал, когда он уедет.
Он застегнулся и, пошатываясь, направился к машине. Открыл дверцу, залез и немного посидел. Потом вспыхнули фары, завелся мотор.
Он сидел и гонял мотор вхолостую. А потом – вышел. Двигатель работал. Фары горели.
Он обошел машину спереди.
– Эй! – громко сказал он.- Эт че? Я тебя… вижу…
И двинулся ко мне.
– Я тебя… вижу… какого хуя… там… за баками? Я вижу… тебя… ну-ка выходи!
Он шел ко мне. Луна у него за спиной светила так, что он походил на какую-то богом забытую тварь из низкобюджетного фильма ужасов.
– Ебаный таракан! – заорал он.- Я из тебя все ссаки повыжму!
И он на меня кинулся. Я оказался в ловушке мусорных баков. Поднял дубину Джимми Фокса, обрушился вперед вместе с нею – и прямо ему на макушку.
Он не рухнул. Только стоял и на меня пялился. Я ударил его еще. Будто в древней черно-белой комедии. Он стоял и корчил мне жуткую рожу.
Я выскользнул из-за баков наружу и пошел прочь. Он – за мной.
Я обернулся.
– Оставь меня в покое,- сказал я.- Давай не будем.
– Я убью тебя, мразь! – ответил он.
Здоровенные ручищи потянулись к моей глотке. Я увернулся и двинул битой ему по коленной чашечке. Будто пистолет пальнул – и Джимми упал.
– Давай не будем,- сказал я.- Прекратим на этом.
Он полз за мной.
– Я тебя, мразь, прикончу!
Тогда я деревяшкой приложил его по загривку изо всех сил. Он растянулся рядом со своей отключившейся подругой. Я посмотрел на девушку – Кэролайн. Та, с поддельным мехом. Я решил, что мне все-таки не хочется.
Подбежал к машине бармена, выключил фары, заглушил мотор, выдернул ключи и закинул их на крышу дома. Затем опять подбежал к телам и достал у Джимми бумажник.
Выбежал со стоянки, прошел несколько шагов к югу и сказал:
– Блядь!
Затем повернулся и снова рванул на стоянку и к мусорным бакам. Я там забыл вискач. Квинту в бумажном кульке. Забрал.
Опять побежал на юг до угла, перешел дорогу, нашел почтовый ящик, огляделся. Никого. Вытащил из бумажника деньги, а сам бумажник сбросил в ящик.
После чего зашагал на север, пока не дошел до «Отеля Хелен». Свернул туда, поднялся по лестнице, постучал.
– БЕТТИ, ЭТО БЕННИ! ОТКРЫВАЙ, ХРИСТА РАДИ!
Дверь открылась.
– Бля… что такое? – спросила Бетти.
– У меня виски есть.
Я зашел внутрь, накинул на дверь цепочку. Весь свет у Бетти горел. Я прошел по комнате и все погасил. Настала темнота.
– Что такое? – спросила Бетти.- Ты спятил? Я нашел стаканы и дрожащей рукой начислил
нам обоим.
Подвел ее к окну. Полиция уже приехала, мигали огни.
– Что там за херня? – спросила Бетти.
– Кто-то начистил Джимми рыло,- ответил я. Завыла сирена «скорой». Вскоре она въехала на
стоянку. Девушку погрузили первой. Потом пришли за Джимми.
– А девушку кто? – спросила Бетти.
– Джимми…
– А Джимми кто?
– Да какая тебе разница?
Я поставил стакан на подоконник и полез в карман. Сосчитал купюры. 480 долларов.
– Держи, крошка…
И отдал ей 50 долларов.
– Господи, Бенни, вот спасибо!
– Ниче не надо…
– Лошадки-то, небось, табуном поскакали!
– Как никогда, крошка…
– Ну, до дна! – сказала она, поднимая стакан.
– До дна,- отозвался я, поднимая свой.
Мы чокнулись, отпили, а «скорая» задом выехала со стоянки и повернула к югу, включив сирену. Просто наш черед еще не пришел.
Мари вокруг пальца
На бегах на короткую дистанцию стоял теплый вечер. Тед приехал с 200 долларами, а теперь начинал третий заезд с 530 долларов. На лошадок можно положиться. Может, больше ни в чем особо и не петрил, но в лошадках знал толк. Тед следил за табло и разглядывал людей. Им недоставало способности оценить лошадь. Но они все равно приносили на скачки свои деньги и свои мечты. Почти в каждом заезде тут устраивался двойной экспресс на 2 доллара, чтоб их приманить. Он – и «Выбери-6». Тед к «Выбери-6» и близко не подходил – и ни к двойному экспрессу, ни к дублям. Строго ставка на победителя, на лучшую лошадь, которая не обязательно фаворит.
Мари так ворчала, что на ипподром он ездил лишь два-три раза в неделю. Компанию свою продал, из строительства ушел в отставку. Вообще-то больше заняться ему было нечем.
Четверка выглядела ничего при шести-к-одному, но до старта оставалось еще 18 минут. Кто-то подергал Теда за рукав.
– Прошу прощения, сэр, я тут первых два забега проиграла. Но я видела, как вы деньги в кассе получали. Похоже, вы разбираетесь. Кто вам в следующем забеге нравится?
Рыжеватая блондинка, года 24, узкие бедра, на удивление большая грудь; ноги длинные, миленький вздернутый носик, рот-цветок; в голубом платье, белые туфли на каблуке. Голубыми глазами смотрит.
– Ну,- улыбнулся ей Тед,- мне обычно достается победитель.
– Я раньше ставила на породистых,- сказала блондинка.- Эти короткие забеги кончаются так быстро*
– Ну да. По большей части – за восемнадцать секунд. Довольно скоро понимаешь, прав был или нет.
– Если б мама знала, что я тут деньги просаживаю, она бы меня ремнем отлупила.
– Я б и сам не прочь вас ремнем отлупить,- сказал Тед.
– Вы же не из этих, правда? – спросила она.
– Шучу,- ответил Тед.-Ладно, пойдемте в бар. Может, выберем вам победителя.
– Пойдемте, мистер…
– Просто Тед. А вас как зовут?
– Виктория.
Они зашли в бар.
– Что будете? – спросил Тед.
– Что и вы,- ответила Виктория.
Тед заказал два «Джека Дэниелса». Свой опрокинул сразу, а она свой тянула, глядя прямо перед собой. Тед исподтишка оценил ее задницу: идеальная. Лучше какой-нибудь кинозвездульки фиговой – да и на вид неиспорченная.
– Так,- сказал Тед, показывая на программу.- В следующем заезде четверка светит лучше всего, кроме того, дают шесть к одному…
Виктория издала очень сексуальное: – у-у-у?… – Наклонилась посмотреть в программу, плечом задев Теда; потом он почувствовал, как она прижалась к нему ногой.
– Люди не понимают, как оценить лошадь,- сообщил он.- Покажите мне того, кто на это способен, и я вам покажу человека, способного выиграть столько денег, сколько унесет.
Она ему улыбнулась:
– Мне бы так уметь.
– У вас и так все при всем, детка. Еще выпить хотите?
– Ой, нет, спасибо…
– Ладно, слушайте,- сказал Тед.- Нам лучше пойти поставить.
– Хорошо, я поставлю два доллара на победителя. Какая лошадь? Номер четыре?
– Да-да, детка, четверка…
Они сделали ставки и вышли посмотреть заезд. Четверка пошла не очень, ее со всех сторон затирали, потом исправилась, бежала пятой из девяти, а затем стала разгоняться и к финишу пришла голова в голову с фаворитом два-к-одному. Фотофиниш.
Черт возьми, подумал Тед, уж с этой-то должно повезти. Боженька, ну подари же мне эту!
– Ой,- сказала Виктория,- мне так нервно! На табло вспыхнул номер. Четверка. Виктория завопила и запрыгала на месте от радости.
– Мы выиграли, мы выиграли, мы ВЫИГРАЛИ!
Схватила Теда, и он ощутил на щеке ее поцелуй.
– Вы полегче, детка, выиграла лучшая лошадь, только и всего.
Они дождались официального извещения, после чего на тотализаторе вспыхнула выплата. 14 долларов 60 центов.
– Сколько вы ставили? – спросила Виктория.
– Сорок на победителя,- ответил Тед.
– И сколько получите?
– Двести девяносто два доллара. Пойдемте заберем.
Они двинулись к окошечкам. Но Тед вдруг понял, что Виктория держит его за руку. Она его остановила.
– Нагнитесь,- сказала она.- Я вам хочу кое-что на ухо сказать.
Тед нагнулся, и ее прохладные розовые губы коснулись его уха.
– Вы… волшебный человек… я хочу… с вами поебаться…
Тед выпрямился, бессильно ей ухмыляясь.
– Боже мой,- сказал он.
– В чем дело? Боитесь?
– Нет-нет, я не об этом…
– Тогда в чем?
– Мари… жена у меня… я женат… и она засекает меня до минуты. Знает, когда заканчиваются скачки и когда я должен вернуться.
Виктория рассмеялась:
– Так давайте уйдем сейчас! Поедем в мотель!
– Ну конечно,- сказал Тед…
Они получили наличку по билетикам и вышли на стоянку.
– Поехали в моей машине. А когда закончим, я вас отвезу обратно,- сказала Виктория.
Нашли ее машину – голубой «фиат» 1982 года, в тон платью. На номере буквы: ВИКИ. Вставляя ключ в дверцу, Виктория помедлила.
– А вы точно не из этих, а?
– Из каких? – переспросил Тед.
– Которые ремнями лупят, из таких вот. С моей мамой однажды такой ужас был…
– Успокойтесь,- сказал Тед.- Я безвреден.
Мотель они нашли милях в полутора от ипподрома. Назывался «Голубая луна». Только голубую луну нарисовали зеленой. Виктория поставила машину, они вышли, вошли, зарегистрировались, им дали номер 302. По пути купили бутылку «Катти Сарк».