Быстрый Гейнц поперхнулся воздухом и не нашелся с ответом: прямо перед ним стояла помянутая «отличная самоходка» — умельцы из рейхсминистерства вооружений поставили на танкетку 37-миллиметровую пушку PaK 35/36, подперли колеса лафета бревном, а раздвижные станины прикрутили к корпусу проволокой.
— Есть еще зенитный и гаубичный варианты, — не сдавался Тодт. — С бельгийским орудием SA-FRC.
— Главное для этой конструкции — не развалиться при выстреле, — сквозь зубы процедил Гудериан. — Еще что-нибудь?
— Противопехотная специализация, — вздохнул господин министр. — С двумя или тремя пулеметами. Еще установили направляющие для четырех 380-миллиметровых мин, да только при выстреле шасси расплющиваются — ищем способ укрепить подвеску… Или вот, посмотрите направо — приваривается бронерубка, ставится стереотруба и получается идеальный Kleiner Funk und Beobachtungspanzer auf Infanterie-Schlepper UE-f! Низкий силуэт и высокая скорость!
— Так… — окончательно рассвирепел генерал-полковник. — Через полгода, напомню, у нас запланирована кампания в России! И вы мне предлагаете воевать с большевиками на ЭТОМ? Я был с визитом в их Кубинке и видел новые танки русских!..
— Да на что они способны, восточные варвары? — пожал плечами Тодт. — Поверьте, при виде одного взвода этих грозных машин, комиссары разбегутся теряя штаны!
— Запомните, — Быстрый Гейнц направил на министра палец жестом, увиденном в американском фильме с Кларком Гейблом, — Или к июню следующего года у меня будут тысяча Рanzer-IV, или вы сами поедете в Москву на этом, извиняюсь за выражение, Beobachtungspanzer auf Infanterie-Schlepper. В гордом одиночестве и без прикрытия авиации!
Москва, Кремль, год спустя
— По результатам битвы за Москву захвачено больше количество трофейной техники, — маршал Тимошенко положил на стол товарища Сталина обширную сводку. — Самое удивительное в том, что в завершающей фазе сражения противник массово использовал машины французского производства на базе Renault UE. Наши специалисты насчитали тридцать семь модификаций…
— Сколько? — верховный едва не выронил трубку. — Тридцать семь?
— И это только по предварительным оценкам, — ухмыльнулся Тимошенко. — Подозреваю, их гораздо больше. Видите ли, товарищ Сталин, значительную часть серьезной бронетехники немцев мы выбили за первые полгода войны, пока подойдут пополнения с заводов… Вот и приходилось бросать в бой эти жуткие плоды арийского технического гения.
— Боевая эффективность?
— Нулевая. В некоторых случаях — величина отрицательная: был взят пленный, он накрепко застрял в оборудованной на корме UE пулеметной точке, не смог выбраться. Пришлось резать броню болгаркой.
— Очень хорошо, — кивнул Хозяин. — Машины передайте польской армии Адерса, формируемой в Бузулуке, не пропадать же добру. И вот еще, товарищ Тимошенко… Представьте к правительственным наградам агентов «Француз» и «Водка с Мартини» — в конце концов их идея перевести все Renault UE в подчинение Панцерваффе оказалась весьма плодотворной и операция «Эврика» проведена блестяще…