Вот он пересек узкую нейтральную полосу, деловито передавил противопехотные мины другой стороны, переполз через холмик и остановился.
— Приехали! — Иванов сорвал шлем. — Ребята!
— Тихо! — Свойский вздохнул. — Ну почему всегда не может быть тихо?
Ему никто не ответил.
— А ведь все мы любим тишину. Даже мой сосед. Ишь, как тихо лежит.
— Ты что? — с испугом спросил Иванов.
— Да нет. Живой твой напарник. У меня на него зла теперь уже нету. Ловко в ногах устроился. Ты скажи ему, Коля, чтобы свет зажег. Тут у них и поесть и выпить должно быть.
Возле танка ходили солдаты. Постучали прикладом по броне. Глухо донесся голос:
— Эй, дойчи, язви вас в печенки! Сдаваться так сдаваться. Давай выходи из своей жестянки!
— Братцы! — Иванов задохнулся от охватившей его радости. — Да это… Это же Кугук!
— Он! — согласился Свойский. — Коля! Зажжет, наконец, свет наш разговорчивый «язык»? Да пусть нижний люк откроет. Пехоту тоже угостить надо.