— Дядю Ваню помнишь?
— Ну а как же?
— Помер дядя Ваня. Здесь. На заводе.
Саша знал смерть. Он видел, как умирали раненые, как, скошенные пулей, падали товарищи во время атаки. Но то, что умер именно дядя Ваня, токарь Тетерин, его первый учитель, который на всякую шалость Саши строго говорил: «Не фулигань!» — это как-то не укладывалось в голове.
— Ну а что станок-то его? Работает?
— Работает, конечно. Парня другого поставили.
— Ну ладно. Вернусь, посмотрю, что за парень. Мне хотелось бы встать к его станку.
Уже тогда Саша был уверен, что он вернется на завод. Он не сомневался — иначе быть не может!
...Александр Екимов вернулся на завод в ноябре 1948 года, сразу же после демобилизации. В цехе работали многие, кто хорошо знал его еще с довоенного времени: Берновский, Миронов, Щербинский. Желание Александра исполнилось, его поставили к тому самому станку, дали пробную работу токаря четвертого разряда. Он помнил, как ловко все у него спорилось, когда работал под присмотром дяди Вани. Так неужели же сейчас он не сможет вернуть бывшую сноровку?
Достичь прежнего уровня оказалось не таким простым делом. На помощь пришли упорство и настойчивость. Однако когда Александр принес свою первую продукцию в ОТК, молоденькая контролерша Галя улыбнулась: «Ну и задали вы мне работы! Слишком много браку». Александр насупился, смолчал. Он, сердито посмотрев на Галю, повернулся и пошел к станку.
Прошло года полтора, и Александр Екимов освоил самые сложные токарные операции. Почти вся его продукция ОТК проходила с оценкой «отлично», а Галя уже не делала ему замечаний. Они предпочитали говорить о другом, встречаясь вечерами после работы. Их многое объединяло.
Хотя Галя была и моложе Александра, но прошедшая война и для нее осталась самым тяжелым жизненным испытанием. В блокадном Ленинграде погибли отец и мать, она выросла в детском доме. В семье Екимовых она нашла то человеческое тепло, которого была лишена в страшные блокадные зимы. Александр и Галя поженились. У них родился ребенок. Галя ушла с завода воспитывать сына, и Александр совсем перестал заглядывать в ОТК. На заводе шутили: «Жена ушла, так и отдел тебе не нужен». А контроль действительно был не нужен Александру Екимову. Вся выпущенная им продукция была отличного качества, он имел личное клеймо. Александр Екимов работал хорошо. Был скромен, чуток к несправедливости, честен. Были, конечно, и в его жизни свои сложности. Когда родился второй ребенок, в одной комнате стало тесновато. Екимов начал хлопотать об улучшении жилья. И вот семья Екимовых получила дополнительную жилую площадь в новом доме.
Но рядом с трудностями существовали в жизни семьи Екимовых и радости, обычные человеческие, всем нам знакомые: первое слово сына, его первая отметка в школе, хороший солнечный день и выезд с друзьями на рыбалку, первый снег и предвкушение славной охоты. Ведь рабочий Екимов не только хороший рабочий, рационализатор, производственник. Он и любящий отец, и страстный охотник и рыболов.
Почти каждое воскресенье выезжают рабочие Кировского завода на своем грузовике на рыбалку, куда-нибудь на Карельский перешеек, на Вуоксу. Бывают удачные дни, бывает ничего не привозят, но возвращаются всегда веселые, счастливые, переполненные впечатлениями. Ведь рыболовы и охотники — это совсем особый народ. Люди с двойным слухом и зрением, которым многое открывается и с которыми разговаривает природа. Быть может, еще со времен войны, когда, казалось, на родной стороне сама земля укрывает, сохранилась у Александра привязанность к русской природе. Сам он городской, и отец у него старый питерский рабочий и, казалось бы, неоткуда взяться этой властной тяге в леса, к реке или к озеру.
...Я разговаривал с Екимовым в цехе. Он рассказывал о себе скупо, в душе, вероятно, недовольный тем, что я отрываю его от работы. Он смущенно водил ладонью по столу. Словоохотливости газетного героя в нем не было ни на йоту:
— Все-таки вы не пишите обо мне. Честно говоря, я ничего такого не сделал. Если будете писать о таких, как я, тогда вам придется рассказать обо всех людях, какие у нас работают. А ведь это, по-моему, очень трудно сделать...
Он сказал это искренне, уверенный в своей правоте.
Мы попрощались. Александр Иванович пошел по своему участку вдоль длинного ряда станков и вскоре смешался с рабочими, издали похожими на него.
А я подумал о том, что он идет в жизни по следу, проложенному дедами и отцами, а за ним шагает новое поколение, знающее о войне по книгам и рассказам, и тот моряк с «Кирова», что, отвечая на вопрос «ваш любимый герой», не случайно назвал имя — Екимов!