Запомнился такой сон старой осетинки: бородатый крепкий мужчина весело шьет белые свадебные платья, но почему-то бросает их в большую черную яму. С хохотом шьет и бросает… А та, которая во сне это видит, никак не может увидеть, что же в яме, – такая она глубокая и темная… У слушательниц разом проступают слезы на глазах
– плохой сон, очень плохой: кто-то до любви, до замужества не доживет, покинет этот мир по воле хохочущего бородатого человека.
В обычае у осетин хоронить погибших незамужних молодых девушек в свадебных платьях…
Двум не знакомым между собой женщинам приснился похожий сон: в комнате большая черная муха – ее выгоняют то в дверь, то в окно, а она непостижимым образом оказывается там снова и снова. У обеих женщин в школе погибли близкие родственники. Жутковатые сны снились накануне трагедии детям, которые помнили их на утро и испуганно рассказывали о них взрослым. Родная тетя погибшей девочки, плача у гроба, вспоминает сон, который рассказала ей, собираясь в школу, племянница. Девочке, живущей с отцом и мачехой, вдруг впервые приснилась умершая мама, которая сказала ей: "Теперь ты будешь только со мной, родная, я тебя заберу к себе…"
А другой школьнице приснился умерший отец: он стоял в дверях и грозно приказывал: "Никуда не уходи из дома, я тебе сказал: никуда не уходи…"
И доселе в осетинских семьях существует строгая семейная иерархия: даже взрослые дети, пока остаются под родительским кровом, подчиняются отцам и старшим в семье мужчинам беспрекословно. Приказ умершего отца, так явственно явившегося к ней во сне, на девочку произвел неизгладимое впечатление, ослушаться его она не посмела и 1 сентября, к которому так радостно готовилась, в школу не пошла. Мне рассказали реальную историю о мальчишке, которого словно какая-то сила не пускала в школу: не дойдя нескольких метров до школьного двора, где ребятня уже строилась в каре торжественной линейки, парень (подчеркнули: не гуленый мальчишка, не хулиган) бросился опрометью прочь… Боясь взбучки от матери, полдня где-то прятался, а родня сходила по нему с ума. И как же сходили с ума от радости близкие, когда под вечер пацан боязливо перед ними появился, даже не зная, что произошло в школе!
Не знаю, можно ли считать ничего не значащим совпадением, сугубой случайностью тот факт, что из 64 педагогов и воспитателей, состоящих в штате школы N 1, 10 учителей по разным причинам опоздали на торжественную линейку, а следовательно, избежали заложничества, гибели. Опоздал каждый шестой работник школы – а ведь все они люди ответственные, обязательные, для которых 1 сентября – наиглавнейший праздник года!
Между тем эксперты не устают подчеркивать необъяснимую закономерность, повсеместно проявляющую себя практически во всех чрезвычайных происшествиях: число людей неожиданно, в последний момент, меняющих свои планы ехать, лететь или плыть на транспорте, которому суждено погибнуть в результате нежданной катастрофы, значительно больше, чем это фиксирует статистика на рейсах обычных.
Что за интуиция, какое подсознание или ангел-хранитель уводит от гибели именно этих людей, а порой и не единожды (такие случаи задокументированы)?!
В провидческие сны бесланчан я готова поверить почти без колебаний хотя бы потому, что по большей части многие его жители рассказывали о них до известий о страшных последствиях безумного теракта, а следовательно, свои рассказы "корректировать" не могли.
Но сон 15-летней девятиклассницы Оксаны (фамилия редакции известна) из осетинского села Заманкул, о котором лично мне стало известно более чем за сутки до штурма школы, пожалуй, можно считать самым поразительным из этого мистического ряда. И самым необъяснимым.
Страшный сон привиделся школьнице за несколько дней до трагедии, а утром она пересказала его матери: "1 сентября в Беслане в районе парка (именно там находится школа – Авт.) что-то взорвется, будет пожар и много-много людей погибнет…"
"Да будет тебе такое болтать!" – рассердилась женщина на дочь и даже шлепнула ее ладонью по губам. Оксана заплакала: "Вот увидишь, это будет, я это видела…" Обиженная на маму девочка поведала о сне самой близкой подружке, а та в тот же день изумленно поделилась со своей родной сестрой Зариной. То и дело возвращаясь к этому страшному сну заманкульской школьницы, 19-летняя учительница начальных классов Зарина (близкая родственница хозяев дома, приютивших корреспондентов "РГ") обсуждала вместе с нами за грустным ужином возможное развитие событий в захваченной школе. А мы все со страхом отмахивались: "Какие взрывы, какой пожар?! Ведь уже переговоры с бандитами ведут, скоро всех отпустят…"
В американской трагедии жертв было на порядок больше, чем в расстрелянном Беслане. Но, увы, в Беслане явила себя миру такая жуть, для которой в человеческих языках нет даже адекватных определений: что, как о ней сказать, когда бандит "успокаивает" ребенка выстрелом в голову на глазах у обезумевшей матери, когда выродки стреляют в спину бегущим детям?! Такую жуть превзойти трудно
– человеческий разум не выдержит.
Лет пятнадцать назад у болгарской провидицы Ванги побывала группа осетин. И та им молвила: "Наступит время, когда маленькую
Осетию будет оплакивать весь мир". Господи, неужели на скрижалях мироздания эта трагедия уже была "прописана"?! Но почему тогда -
Осетия, где земля и люди ближе к Всевышнему, чем где либо на планете?!
…Трудно это объяснить чем-то рациональным, но во многих осетинских дворах в дни трагедии (я наблюдала это собственными глазами) буквально умирали цветы, особенно розы, которые здесь так любят и с любовью выращивают. 3 сентября, после штурма школы, вечером я с изумлением увидела: яркие бутоны роз безжизненно повисли на стеблях, некоторые головки цветов были словно надломлены, их нежные лепестки в течение последующих часов скручивались в жесткие, сухие струпья… Хотите верьте, хотите нет, но это я видела в нескольких дворах бесланчан, причем даже в тех, кого беда обошла стороной.
…В очередной поминальный день позвали меня на поминки
11-летнего Заура Теблоева. Как это принято в осетинских семьях, в комнате погибшего пятиклассника были его фотографии, в аккуратные стопки сложена детская одежда, кругом его любимые игрушки и много-много рисунков (самый красивый – огромный портрет любимой тети, в доме которой жил последние годы) – мальчуган был невероятно талантлив. "Мы до последней минуты надеялись на чудо, – вспоминает бабушка Заура. – Но сердце оборвалось, когда цветок с 3 сентября вдруг начал сбрасывать листья. Вот в этом углу стоял, такое высокое сочное растение – и ни с того ни с сего стало опадать. 5 сентября, когда мы нашли нашего мальчика, на цветке уже не было ни единого листочка. Да я вам его покажу сейчас…
По длинному, абсолютно голому стеблю, торчащему из горшка, трудно представить, что вдруг стало с многолетним здоровым растением. Горестная невидаль, которую с ходу и не объяснить. Но представляю, как бы объяснил это мой любимый писатель Владимир
Солоухин: видно, цветам нестерпимо жить, когда погибают от рук людей в волчьем обличье самые яркие и нежные, самые любимые и родные цветы жизни – наши незабвенные дети.
"Прошлое не мертво. Оно даже не прошлое".